- Кевин не смог убить меня. Может, ты будешь посмелее?
- Твоя жизнь - мне не нужна. Она бесполезна даже ее владельцу.
Уотер отбросил в сторону меч, показывая полное отсутствие страха перед Тифом, что еще раз ударило по самолюбию одноногого воина.
- Лучше бы ты убил меня. Ведь я не остановлюсь, пока не увижу твою смерть, Скиталец.
- Возможно, твои слова неголословны и мы еще встретимся с тобой для последней битвы. Но не сегодня. А пока, я желаю тебе доброй ночи, Джеймс Дан Гил Фостер.
Тиф мгновенно изменился в лице, услышав свое истинное имя. Также на это имя отреагировал и Кевин, который встал с колен, находясь у тела Линин, и подошел к Марку.
Раз его тайна была открыта, Тиф больше не видел в ней нужды, а потому сорвал с шеи амулет и выкинул его в огонь.
Вначале, ничего не произошло, но спустя несколько минут его лицо начало меняться. Седые волосы немного потемнели. Разгладилась часть морщин, придав его лицу слегка помолодевший вид. Глаза слегка разошлись в стороны. Нос стал уже и длиннее. Серый цвет глаз сменился на темно-синий. Лоб стал выше, и появилась еле заметная залысина. Тиф не был симпатичным, но и Джеймс Дан Гил Фостер оказался не красавцем.
Теперь единственное, что напоминала в нем Тифа оставалась его одежда, и прежняя колкость во взгляде.
- Теперь, забирай своего коня и избавь нас от своего присутствия! - потребовал Марк.
Джеймс Дан Гил Фостер оседлал коня и развернул ее в сторону узкой тропинки, что вела в направление очередной губернии.
- Это еще не конец, - пообещал он и пришпорил коня.
Марк проводил его взглядом, пока тот не скрылся во мраке ночи. Кевин не стал дожидаться ухода Джемса Фостера рядом с Марком. Он предпочел вернуться назад к телу Линин и опуститься рядом с ней на землю. Лицо девушки было уже совсем бледным, хотя свет огня придавал ее щекам мнимую схожесть со здоровым румянцем. 3.
На месте, где земля пропиталась ее кровью, Марк и Кевин вырыли для нее могилу. Ее тело обернули в гамак и осторожно опустили в могилу. Взяв горсть земли в ладонь, Кевин посыпал ее поверх тела Линин.
- Зачем это? - спросил Марк.
- Такова в моем Мире традиция. Отправив горсть земли в могилу, я словно оставляю с ней частицу себя.
- Это хорошая традиция, - кивнул Марк и проделал то же самое.
Под материей гамака, ставшим саваном, проглядывались очертания человеческой фигуры, но Кевин не верил, что она принадлежала Линин, уж слишком неожиданной стала ее смерть. Хотя, с неожиданными смертями он уже встречался. Кто мог знать, что он так рано станет вдовцом? Кевин часто представлял себя стариком, сидящим в кресле-качалке на веранде своего маленького и уютного домика. И всегда в этих мыслях, рядом с ним сидела его постаревшая, но все такая же прекрасная и обаятельная Клэр. И, конечно же, на площадке перед домом должны были играть их внуки.
- Как у вас, как правило, заканчиваются прощания с умершими? - спросил Кевин Марка.
- В разных объединениях по-разному, - ответил Марк. - В Атуне, к примеру, поют поминальную песню.
- Ты сможешь спеть? В отличие от меня, у тебя очень приятный и мелодичный голос.
Марк нахмурил брови, вспоминая слова песни, после чего, закрыв глаза, запел:
"Я иду дорогой дальней. Одиноко одному.
Но лишь надо приглядеться и тебя везде найду.
Ты живешь в листве деревьев, в водной глади и земле,
В синем небе и в закате. Даже больше - ты во мне".
Кевина тронула до глубины души песня Марка, в которой было много света, мелодичности, тепла и грусти. Затем, он произнес несколько слов о Линин, так как приятно было в его Мире, после чего они установили у изголовья могилы деревянный крест - так, как это было принято в обоих Мирах. Символ христианства и символ перекрестка двух миров - живых и мертвых.
- Теперь я остался один, - произнес Кевин.
- Я не оставлю тебя. - Марк положил свою ладонь ему на плечо. - Как я и говорил, я отправлюсь изначально в гости к своему дальнему родственнику, а после - я присоединюсь к тебе в твоем пути.
- Нет, Марк. Ты не должен рисковать своей жизнью. Из-за меня уже погибла Линин.
- Не говори глупостей - она погибла из-за предательства того, кого ты долгое время считал своим другом. Я пойду с тобой, и не пытайся меня разубедить. Я тебя не оставлю в одиночестве в этом сложном и противоречивом Мире.
Кевин взглянул Марку в глаза, после чего улыбнулся и кивнул ему в знак благодарности.
Через час начало светать, и они отправились в дальнейший путь, теперь уже вдвоем.
Глава
шестнадцатая
-
Еще одна прерванная жизнь
.
Revolution Roulettes
-
Poets of the fall
1.
Тремя днями позже Фостер въехал на своем коне в губернию Бертуис объединения Атун. Это была портовая губерния, издавле славящаяся своими кораблями, которые во многих объединениях сыскали славу. Благодаря Бертуису, Атун считался объединением с одной из самых сильных флотилий во всем Молодом Мире, в чем около двух веков конкурировал конечно же с Фаржэ.
Джеймс Дан Гил Фостер остановил коня в самом сердце губернии и спешился перед высоким двухэтажным строением из белого камня. Первый этаж строения занимала харчевня, только в нее впускали отнюдь не всех желающих, а только тех, у кого в кармане водились золотые монеты. На втором этаже были элитные опочивальни, которые в эти дни наверняка были все заняты одним единственным человеком.
Отдав коня служке, Фостер бросил ему золотую монету. Мальчишка с недоверием оглядел монету, после чего засиял от радости.
- При многом благодарен, касс. Будьте уверены, я позабочусь о вашем коне как надо.
У дверей его встретили два высоких мужчины, которые с холодной вежливостью попросили его показать мешочек с монетами. Джеймс Дан Гил Фостер не стал спорить и выполнил их просьбу. Убедившись, что их новый клиент совсем не беден, они позволили ему пройти.
Вечер только опускался, и клиентов в харчевне было не так много. Хотя, Фостер сомневался, что дело было только во времени суток - в Атуне мало кто мог позволить себе принимать здесь пищу в каждый день. Но, несмотря на малое количество присутствующих, прислуга и повара харчевни суетились так, словно у них не было отбоя от заказов. Возможно, так оно и было.
Фостер краем глаза оглядел лестницу уходящую наверх, где находились комнаты для ночлега. У начала самой лестницы стояли двое охранников в красных мундирах, вооруженные мечами. На плечах их формы был вышит герб одной из губерний. С расстояния, на котором он находился от солдат, он не мог его разглядеть, но был уверен, что знает в деталях изображение герба.
Охранники не обратили на него никакого внимания, продолжая о чем-то разговаривать. Пряча от них свое лицо, он подошел к барной стойке. Каждый солдат Андора знал Джеймса Дан Гил Фостера, а ему пока не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Изначально, у него было желание пропустить определенное количество стаканчиков самого дорого виски, который тут поддавали.
Сев на один из стульев, он поставил перед барменом одну золотую монету и попросил на все виски.
- За одну золотую? Лучшего? Выйдет шесть стаканов. - Бармен, толстый мужчина с выбритым почти до блеска лицом, во время этих слов размерено вытирал белым полотенцем пивную кружку. - Вас это устраивает?
- Годится, - кивнул Фостер.
- Откуда вы? - спросил его бармен, поставив перед ним шесть стаканчиков, заполняя их только на половинки.
- Из дальних мест, - сухо ответил ему Фостер, опустив локти на стойку и через плечо, взглянув на лестницу.
Бармен дал быстрое указание одному из работников харчевни, закупоривая бутылку обратно. Указание было формальным и, скорее всего, было сделано исключительно для того, чтобы показать Фостеру, что он разговаривает не с простым барменом, а самим хозяином заведения.