Многие из школы говорят, что я слишком избалована вниманием парней. Мол, самые горячие красавчики готовы прыгать мне на руки, а я строю из себя гордую суку. Иногда, когда я листаю научный журнал, я еле сдерживаюсь, чтобы не позвонить в редакцию и не узнать, почему эволюция обошла некоторых людей стороной. Никто не верит в то, что настоящая красота прячется внутри, а не снаружи, а ведь я всегда считала, что парням нравится во мне именно она. Но всё оказалось наоборот, и теперь то, что другие называют гордыней, я называю осторожностью. Далеко не все красавчики такие же приятные внутри, как снаружи.
Жаль, что я слишком поздно это поняла.
Я не скрываю, что состою в отношениях с детдомовцем. С одной стороны, здорово быть образцовой парой и утверждать, что социальный статус в отношениях не имеет значения. Но с другой… мне хочется заткнуть уши и не слышать клеветы о том, что вся моя семейка помешана на том, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Я бы даже согласилась, что отчасти так и есть (и моя мама тому живое доказательство). Но это точно не по моей части.
И всё же, пусть все будут считать так, чем знать истинную причину, по которой мы с Билли вместе.
Крупный, мускулистый и сексуальный… девочки из средней школы готовы его боготворить. Акерс не из тех, кто обрабатывает селфи, отбеливая зубы или накладывая рельефный пресс. У него всё это имеется и без фотошопа. А как он говорит! Когда у парней его возраста ещё толком не сломался голос, Билли басит так, будто всю жизнь выступал в операх. И всё ему к лицу, и всё к лицу!..
На этом, правда, его отличия себя исчерпывают. «Тебе и целого мира будет мало», – кричат мне все в один голос, когда узнают, что я не питаю к Билли особой симпатии.
Но вот минусы Акерса почему-то только играют ему на руку.
Сидя в школьном кафетерии, я рассматриваю пену в чашке с остывшим кофе и пытаюсь собраться с мыслями. Я почти не притронулась к овощному салату, только перебрала вилкой кусочки помидора. Сейчас мне больше всего хочется забраться под одеяло и проспать следующие несколько дней. Идя в школу, я и не подозревала, что учителя решат сговориться и устроить мне целых три контрольные подряд. И всё бы ничего, если бы это не были контрольные по математике, экономике и – барабанная дробь! – физике. В старшей школе Хантингтона огромное внимание уделяется точным наукам – как раз таким, в которых я полный ноль. Видимо, администрация, стремящаяся подняться в рейтинге школ Йоркшира, просекла это, и поэтому заставила меня весь последний день нагонять упущенный материал, когда большинство учеников ушло на каникулы ещё вчера.
На контрольных я показала себя не с лучшей стороны, но уж точно не ударила лицом в грязь. Без искрящихся розеток на практической по физике не обошлось, зато я почти на «отлично» справилась с тестом. Да и задач по математике с экономикой я решила с запасом, так что беспокоиться не о чем. Наверное.
Я всё-таки заставляю себя сделать пару глотков кофе, чтобы хотя бы доползти до дома после четвёртого и, к счастью, последнего урока. Кофе горький и совсем не такой, какой мама покупает мне после фотосессии, но всё же лучше, чем ничего.
Внезапно я слышу голос позади себя.
– Привет, – Морис ставит свой поднос рядом с моим и, перешагнув через скамью, присаживается. – Надеюсь, ты не заждалась?
– Тебя можно ждать целую вечность, но так и не дождаться, – с шуточным укором говорю я и немного отодвигаюсь.
– Я решил исправиться.
– В последний учебный день?
Ехидно улыбнувшись, Морис отвечает:
– Лучше поздно, чем никогда.
Не могу с этим не согласиться.
– Бетти задержится ещё на пару минут, математик никак не может оставить её в покое. Надеюсь, наша мисс Пунктуальность не сильно разозлится? – он надувает губы и смотрит на меня щенячьим взглядом.
Они с Бет не упускают возможности мягко подшутить надо мной. Моя пунктуальность когда-то выводила их из себя, но мы уже не в том возрасте, чтобы ругаться из-за пустяков.
– Нет, конечно, – говорю я.
Морис победно улыбается и приступает к своему ланчу. Хотелось бы мне сейчас оказаться на месте этого свежего, всегда бодрого парня, которому достаточно съесть всего один сэндвич, чтобы быть в хорошем настроении до конца дня. Даже сейчас он широко улыбается, как будто я рассказала ему какую-то хорошую шутку. Глядя на его взъерошенные тёмные волосы и небрежно заправленную рубашку, и сам невольно засмеёшься.
– Как продвигаются… твои дела? – осторожно спрашивает он.
Я лишь обессилено вздыхаю.
– Понятно, – он запинается. Моё уставшее выражение лица сказало всё за меня. – Ну, а контрольные-то ты все сдала?