Мальчик приходил сюда просить милостыню каждое воскресенье, и каждое воскресенье картина мира для него оставалась неизменной. Люди проплывали мимо поодиночке, парами, иногда группами. Они жестикулировали, шевелили губами, открывали рты и тряслись при этом, но всё происходило в полной тишине, тишина была с ним всегда. Мальчик родился глухонемым. Он не знал о мире ничего. Не слыша речи, не владея ею, он жил на острове собственных умозаключений среди океана людей и тем не менее без них. Бог лишил Мальчика слуха и голоса, но взамен вручил Дар – Мальчик видел Ангелов. У каждого над головой, чуть сзади, как опахало, парил Ангел. Внешне они совсем не походили на тех крылатых существ, которыми был украшен неф храма. Ангелы напоминали те белые овалы, которые улыбчивые пышногрудые торговки носили в корзинах и обменивали на монетки, отчаянно размахивая руками, только цвет их был мягче и лучистее.
Своего ангела Мальчик увидеть не мог (попробуйте разглядеть, что у вас чешется на загривке), но ощущал его присутствие. Ангелы всё время меняли окраску, добавляя в неё различные оттенки, так они разговаривали, но Мальчику ангельский язык был недоступен. Однажды, в трёхлетнем возрасте, он мысленно попросил своего Ангела показаться, и перед глазами проявилась молочно-голубая сфера.
– Это ты? – удивился Мальчик.
Сфера дрогнула, и еле заметная волна прокатилась по ней сверху вниз.
– Ты сказал «да»? – догадался Мальчик, сфера повторила вибрацию.
– А как будет «нет»?
Ангел прокатил волну слева направо. Контакт был установлен. К семи годам Мальчик узнал о своём мире почти всё, что знали его сверстники, используя вопросы, на которые Ангел отвечал да или нет, а к одиннадцатилетию научился понимать значение цветов тел Ангелов и свободно трактовал их изменения на свой язык. Его остров приподнялся над океаном людей и оказался в океане ангелов, но разговаривать Мальчик мог только со своим Ангелом, другие его не слышали, и здесь он пребывал на острове.
Отец, списанный на берег канонир корвета «Неуступчивый», по причине потери левой ноги в бою с испанским пиратом у мыса Горн, имел застенчивого Ангела, который заливался слабовато-зелёным свечением при встрече с сыном, что означало извинения, но когда Мальчик обращался к Отцу с просьбой не делать этого, свечение не менялось – его не слышали.
У мамы, в молодости настоящей красавицы, а ныне высохшей телом от тяжёлой работы прачки и сердцем от полумужа и полусына, был смирившийся Ангел. Мальчик за одиннадцать лет никогда не видел изменений ровного пепельного цвета её сферы.
Шесть дней в неделю он ходил с матерью на работу, подносил корзины с грязным бельём, забирал постиранное, отяжелевшее от воды, и волок их на просушку. Мизерного жалования прачки не хватало сводить концы с концами. Отец, хоть и устроился помощником кузнеца, пропивал всё: и свой заработок, и то, что не успела спрятать жена. Такая жизнь и привела Мальчика сюда, но не в храм, а к дверям его, на паперть. Место подле Дома Господня считалось хлебным. Попасть в общество местных попрошаек едва ли не сложнее, чем войти в высший столичный свет, но его пустили, видимо, из-за того, что он был единственным настоящим убогим. Их Ангелы, окрашенные в серо-коричневые тона стыда, с радостью приняли осветлённую сферу, и поэтому земные подопечные остались равнодушны к его вторжению.
Несколько месяцев назад Мальчик заметил изменения в постоянной картине мира. Причиной тому был молодой человек, точнее, его Ангел, стоящий в тени старого тиса, прямо напротив главного входа в храм. Бледно-голубая сфера окаймлялась зелёной полосой долга и фиолетом памяти, внутри сферы искрило жёлтым. Такие искры Мальчик видел у парочек, которые прижимались друг к другу не только плечами, но и губами, он знал, это любовь, но долг и память не давали ей вырваться у человека под тисом. Ближе к полудню в храм собиралась хорошо одетая публика. Эти люди не приходили пешком, их привозили на повозках и помогали сойти, хотя они не походили на калек. В одной из таких колясок привозили немолодую чету и их юную дочь. Всякий раз при её появлении молодой человек оживлялся, а его Ангел наполнялся золотым фейерверком. Салют заканчивался с исчезновением девушки за дверями храма и возобновлялся с её появлением. Она, в свою очередь, что-то искала глазами вокруг и не находила, её оранжевый Ангел трепетал от ожидания.
В последующие воскресенья, в течение трёх месяцев, всё повторялось, движение в движение, цвет в цвет.
Сегодня Мальчик не выдержал и обратился к Ангелу:
– Ты понимаешь, что происходит?
Ангел вспыхнул.