Немного поразмыслив, заодно выслушав голоса многочисленных мурашек, которые теперь, наплевав на щит, распределились от шеи до поясницы, я выбрал это место. Присев в угол, я едва успел выставить перед собой щит, как в него вонзилась стрела, и сразу же за первой вторая цокнула о камни в локте над моей головой. Тень, ярко выделяющаяся чернотой даже на фоне тёмной стены, покачала головой или тем, что вместо неё.
4
Ну как вам такое? Думаете, безлунной ночью и при порывистом ветре лучник за триста ярдов видит цель в мерцающем свете факелов? Ничего подобного. Он видит Тень на стене, она длинным пальцем тычет в стражника – вот она, твоя жертва. Тень притягивает стрелы к нему, её энергия всасывающая, она желает компенсировать созданное за многие жизни внутреннее напряжение в своём источнике, а источник прикрылся щитом и паршивой погодой от заслуженного возмездия. И ещё у него имеется противовес, Ангел, охраняющий его даже тогда, когда и не надо бы, а все потому что, отговаривая своего подопечного всякий раз от создания Тени, имеет галактическое право подсовывать латы, наплечники и щиты, в общем, всякую дрянь, ограждающую его тело от законных ран. Вот он, яснокрылый, взлетел на стену, разбудил лучников, смахнув золу на одного из спящих, и ответным залпом они успокоили лес. Тьфу.
5
На стенах проснулись, забегали. Прозвучала команда, засвистели стрелы в сторону дубов. Всё стихло, стрелы унесли с собой и ветер, небо расправилось, снова засияла бледным ликом луна. Я отставил щит и поднялся во весь рост, имей я глаза на затылке, видел бы, как за мной увеличилась Тень. Светало, появилась смена караула.
– Что на других участках? – спросил я разводящего.
– Стреляли только в тебя, – сухо ответил старший, но, усмехнувшись, добавил: – Ты теперь герой.
Моему сменщику он посоветовал не высовываться, и мы проследовали за стены. Я сразу же отправился спать, желания и сил на еду не было. Рухнув на солому, я едва успел закрыть глаза и тут же провалился в сон…
Передо мной висел чёрный кокон, яйцо невиданных размеров, живое, вибрирующее, пугающее.
«Что это?» – подумал я и услышал в ответ:
– Тень, твоя Тень.
– Почему моя?
– Ты создал меня, я то, что ты есть.
– Я вижу тебя впервые.
– Ты видишь меня впервые такой, я расту вместе с твоими мыслями, словами, деяниями.
– Почему ты чёрная?
– Я – отражение твоё в Свете Бога, не я чёрная, ты такой.
– Зачем мне верить тебе, порождению моего сна?
– Не верь мне, но знай, вес мой – а ты за многие жизни наполнил меня до краёв – давит на мир, растягивает связи его, и он будет сопротивляться, восстанавливать себя. Я, Тень твоя, не вмещу более в себя греха и порока. Я, Тень твоя, буду избавляться от источника, то есть от тебя. Я, Тень твоя, буду стрелять в тебя и буду направлять эти стрелы в тебя. Я, Тень твоя, смерть твоя…
Я проснулся в поту и ужасе. И то и другое ровным слоем покрывало моё тело и душу.
6
Да ведь это карма, скажете вы, и будете абсолютно правы. Закон возмездия, нематериальный Принцип Вселенной, но вот вопрос – стрелы-то были настоящие. Значит, возразите вы, Тень нашего героя договорилась с Тенью кого-то в лесу на своём теневом языке. У этого своя карма, у того – своя, совмести их, и полетела стрела в нужную сторону. А вот и нет. Тень ни с кем не договаривалась, она раскрыла свой механизм во сне. Тень давит на пространство и время, искривляя линии обоих измерений. Лучник в лесу – это тоже ты, ты сам стреляешь в себя через ров, только из другого времени, пространства, воплощения. Твоя Тень – центр управления событиями, потому что ты со-творец, помощник Бога, сам нарушаешь и сам исправляешь, ты сам указатель на своём Пути, регулировщик собственного движения. Тень помнит и хранит всё то, чего не помнишь ты. Тень – слепок на песке бытия. Чем больше её вес, тем глубже утопаешь и тем сложнее вытащить ногу для следующего шага. Вознесение – отсутствие слепка, отсутствие Тени.
7
Тень скользнула по стволам дубов слишком быстро, я скорее почувствовал, чем увидел краем глаза какое-то движение, и обернулся. Ничего. Ночь в лесу и так полна шорохов, вздохов, треска и шелеста, в общем, разных пугающих звуков.
«А чего мне бояться? – подумал я. – Монастырские ни за что не покинут стен ночной порой, мост поднят, луна сегодня, как хорошо просмолённый факел, видно далеко. Я здесь один, и задача моя проста – наблюдать за стражей, их смены и местоположение. Одно беспокоит меня (даже мурашки по спине): прямо, напротив, через ров, у контрфорса, стоит часовой. Разглядывает небо, воду, щит повесил на бок, не прячется. Да, ветрено, но он без нагрудника, и я могу снять его, не сходя с места, одной стрелой. Мой визави, как в насмешку, перевернул щит на спину».