Но как же хочется вновь очутиться в ней!
Всё, что имею, отдам я тому,
Кто возвратит мне лачугу ту.
– О чём это ты? – протирая глаза, спросил я у Ученика, который в час утренний с видом победившего всех во всём горланил песню простолюдинов.
Он, ничего не ответив, жестом показал на дымящийся невдалеке костёр. Над огнём висели наживлённые на палку две рыбины. Ученик молча наблюдал за моей реакцией, я одобрительно покачал головой, и он, ухмыльнувшись и копируя мою манеру разговаривать с ним, произнёс:
– Если кто-то постарается, то к рыбе у нас будет хлеб. Таков План.
Я снова одобрительно качнул головой, и свежая лепёшка хлопнула его по загривку. Во время завтрака Ученик старательно молчал, ему хотелось, чтобы разговор начал я. После того как мы закончили с едой и умылись в ручье, я наконец спросил:
– Мне показалось, ночью ты кричал. Что-то приснилось?
– Учитель, Бог был рядом и назвал меня Сыном.
– Знаю, таков План.
– Что же мне делать теперь?
– Ты, названный Сыном Божьим, делай, что делает Отец, – прощай.
– Кого же мне прощать? Я не знаю.
– Ты, названный Сыном Божьим, прощай, как Отец, своих врагов.
Ученик задумался.
– Но я не видел никого из нападавших.
– Войди в голограмму противника, стань им и узри себя врагом его, почувствуй его и попробуй осознанно простить.
– Я не умею входить в чужие голограммы, Учитель.
– Вспомни о сжатии Дна Океана и притянешься к нужному месту, вспомни об Искре на дне внутри себя и войдёшь в нужное место. Да, лучше для этого тебе прилечь.
Ученик расчистил ложе от мелких камушков, расстелил плащ, лёг на спину и закрыл глаза.
– Представляй своего врага и описывай мне.
– Я вижу, – начал Ученик, – высокого и очень сильного солдата с большими руками, грубым голосом и холодными, полными ненависти, глазами. Он натягивает длинный лук и направляет…
Я совместил Галактическое Время с пульсом. Три, два, один…
Я Наири, лучница Дуги Слабой Руки. Наша Дуга выходит на позицию к полуночи, и я как десятница должна успеть проверить своих амазонок, состояние оружия и боевого духа, а также выдать цели. Мой десяток в Дуге самый ближний к лесу и самый удалённый от лагеря противника. Эрриорцы выставили шатры ровным квадратом, сто шатров по три улана в каждом. Все триста голов согнаны в одно стойло – это неправильно, их дозоры расположились слишком близко к лагерю, а это уже смертельно. Со стороны загонов для лошадей находится наша Дуга Сильной Руки. Там собраны самые крепкие мужчины, которые будут бить по животным из огромных луков. Их задача – лишить уланов коней. Прямо перед лагерем расположилась Главная Дуга, она самая многочисленная, и лучники в ней самые опытные, их скорострельность – до тридцати стрел в минуту. Они накроют Эрриорские шатры смертельным градом. Задача нашей Дуги – развернуть отступающих в лес, на копьеносцев. Таков был План, и он не имел изъянов, никто из Эрриора эту ночь не переживёт.
Лучницы завершили боевое построение. Колчан с двумя десятками стрел за спиной, колчан, пристёгнутый к левой ноге с тремя десятками стрел, и пятьдесят стрел в большом колчане перед каждой на земле. Итак, сто лучниц и сто стрел на лук.
Наконец, луна, выглянув из облака, заняла свою позицию, раздался крик совы – сигнал к началу.
Я отпускаю натянутую тетиву и испытываю щемящее чувство жалости к тому, кого отправляется искать моя стрела…
Ученик открыл глаза и сказал:
– Я нашёл врага, и я стал им.
– Готово ли сердце твоё к прощению?
– Мой враг – молодая женщина, воспитанная людьми, подчинявшими её волю с детства. Она – орудие в чужих руках, и всё же я видел её сожаление, она достойна прощения! – с жаром ответил Ученик.
– Ты нашёл Дно в себе на Дне Океана, но не нашёл там Бога.
– Что ты хочешь сказать?
– Вернись к ней ещё раз.
Ученик снова закрыл глаза. Три, два, один…
Мы отстреляли половину боезапаса, но все стрелы ушли в темноту, на нас так никто и не вышел. Главная Дуга сделала своё дело – выживших не было. Я остановила стрельбу своей десятки, и за нами встала вся Дуга. Мы стояли в темноте с разряженными луками и вслушивались в крики, стоны и ржание до тех пор, пока не затих свист стрел в воздухе над лагерем. Стрельбу прекратили все Дуги.
Теперь шум доносился только из леса. Снова прокричала сова, теперь дважды, давая команду отбой, и мы начали собирать оружие в походное положение, как вдруг от самой кромки леса отделилась огромная чёрная тень и рванулась в нашу сторону. Амазонки не носят доспехов, они слишком тяжелы, и поэтому лучницы успели разбежаться в стороны. Эрриорский скакун промчался сквозь ряды их и исчез в темноте. В ножном колчане у меня оставалось пять стрел, их я и выпустила в ночные врата, захлопнувшиеся за конём…