– Твоих сил хватит только на одну рыбёшку. Отдав её другому, сам останешься без еды.
– А ты? Ты можешь отдать ей хлеб?
– Могу и лишусь его так же.
– Прошу, сделай для Наири лепёшку, – Ученик вцепился мне в плащ.
– На этой равнине нам не из чего развести костёр, чтобы приготовить твою рыбу. Если я отдам хлеб, мы останемся голодные.
– Прошу, отдай! – Ученик в нетерпении стал дёргать мои одежды.
– Готово, – улыбаясь, сказал я юному рыцарю и подумал: «Гениальный всё-таки у меня Ученик».
Нижняя часть солнечного диска коснулась драконьей челюсти. Мы выбрали небольшую ложбину и устроились в ней. Снова плащи стали нашими кроватями, подушками и одеялами. Звёздное небо бесконечным экраном накрыло нас, и Ученик, позёвывая, сказал:
– Тебе не горячо нести свой камешек в кармане?
– Нет, он, как и все камни вокруг нас, пока Бог не вдохнёт в него Жизнь Звезды.
– Как Бог сделает это?
– Словом.
– Что это за Слово? – оживился Ученик.
– Его Имя, – ответил я и посмотрел на Ученика.
– Как оно звучит, Учитель? – сонное настроение совсем покинуло его.
– Спроси Бога сам, сон – лучшее состояние для этого.
После моих слов Ученик тут же закрыл глаза.
15
Я спал, я спал и не спал. Во сне я обращался к Богу с просьбой прийти и назвать своё Имя. Полночи я проворочался, находясь на грани между сном и явью, Великий Свет так и не появился. Ближе к утру я провалился в забытьё, и когда снова открыл глаза, восток намеревался сменить окрас ночи на рассветные тона. На моём плаще сидела ящерка. Черные глаза-бусинки внимательно разглядывали меня. Не меня целиком, но место на лбу, прямо между глаз.
«Я уже давно здесь», – прозвучал голос в моей голове.
«Со мной разговаривает ящерица, – подумал я удручённо. – Видимо, во сне».
«Сын Мой, ты звал меня, и Я здесь», – снова донеслось из глубин моей черепной коробки.
– Как давно? – спросил я, глядя в бусинки, не зная при этом, кого спрашиваю.
– От сотворения Мира сего, с тобой же – от твоего рождения Здесь, посему звать и ждать меня никогда не надо, – ответил голос.
– Ящерица, – начал я…
– Всё-таки называй меня Бог. Так будет удобней, ведь я и ящерица, и старый плащ без карманов, и эта ночь, и твоё удивление от происходящего.
– Бог, почему ты не явился Светом, как раньше?
– Тогда Я разбудил бы твоего Учителя, а ты не хочешь этого, значит, не хочу и Я. – ящерка подмигнула мне бусинками.
Я улыбнулся в ответ и сказал:
– Я хочу знать Имя Твоё.
– Имя Моё – бесконечное количество звуков, в нем и твоё имя, и имя Учителя, и всех душ, воплощённых и нет, и имена-вибрации всего видимого и невидимого, знаемого и непознанного.
Мне казалось, голос во мне начал светиться, и я сам, подобно факелу во тьме, начал источать сияние в окружающую ночь.
– Значит, чтобы услышать Имя Твоё, понадобится вечность.
– Нет, – ящерица приподняла головку. – Я могу произнести его за секунду, но для тебя это будет вспышка такой яркости, что ты ослепнешь, гром такой силы, что ты оглохнешь, и вибрация такой частоты, что ты рассыплешься, как бархан в бурю.
– Так ты создаёшь Мир? – прошептал я благоговейно.
– Когда я творю что-то, то произношу часть Своего Имени, те звуки, которые есть основа творимого.
Голова моя не справлялась с услышанным, сердце колотилось о ребра, как порванный парус о мачту, тело трясло барханом перед надвигающейся бурей.
«Ты устал, – пронеслось внутри бархана. – Но ты задал вопрос и не останешься без ответа, таков Мой Закон, таков План».
Мгновение – и всё во мне успокоилось, боли ушли, и я ровно дышал, глядя на предрассветное небо. Ящерка повернулась в сторону Энсиноорской Гряды, и я услышал: «Видишь трёхзубцовую вершину справа?»
Я посмотрел в том же направлении и, заметив её, утвердительно кивнул.
– Прямо над ней Я сейчас сотворю новую звезду.
Ящерица поднялась на задние лапки, и я услышал что-то похожее на «кхуфф».
Тут же, над трезубцем, вспыхнула яркая, самая яркая среди окружающих её, точка. Я вытаращил от изумления глаза и закачал головой, как поплавок на ряби.
«Вообще-то, – заявила в моей голове ящерица, – Я создал её тысячу лет назад, но показать её Здесь можно было только Сейчас».
«Бог – шутник, – подумалось мне, – или я схожу с ума».
– Но имя этой звезды именно то, что ты услышал, – не обращая на меня внимания, сказал Бог.
И я уснул.
16
Я взял Ученика за руку, и мы вместе вошли в Первые Врата, оставив наши плотные тела плотному миру. Тонкая шестёрка лотоса стала раскрываться лепесток за лепестком. Вот я поднимаю жемчужину со Дна, отдаю её Ученику и показываю – пора подниматься. Океан выносит меня на поверхность, Ученика все ещё нет. Я смотрю в глубину – эфирное тело его отяжелело желанием встречи с Богом. Он мешает себе эмоциями. Жемчужина-Имя Бога удерживает Ученика на Дне цепью преждевременного знания Истины, превосходящей его потенциал.