Её не стали обыскивать, поверив на слово, хотя Учитель, так показалось Наири, скользнул взглядом по сапогу. Вообще она плохо понимала его слова о троице, о Боге Отце, о Плане. В голове Наири зрел собственный план. Ночью, когда сон одолеет их обоих, спрятанный кинжал дарует ей свободу. Обдумывая это, девушка опустила глаза, опасаясь проницательного Учителя, и увидела под ногами аспида. Свернувшись кольцом, он одобрительно покачал чёрной головой и, сверкнув глазками, исчез в камнях.
«Что ждёт клятвопреступницу? – зазвенело в голове. – Что ждёт вонзающую жало в сердце своего спасителя?»
Бог-солнце расправил лучи на гербе Энсиноора, и они завращались, словно спицы бешено мчащейся под откос колесницы, сливаясь в единый золотой диск. От этого видения у Наири закружилась голова, и слёзы выступили на глазах. Она подняла голову и увидела напротив залитое такими же слезами лицо молодого улана.
Наступила ночь. Девушка уравновесила в себе охотничий инстинкт с дисциплиной воина и ждала. Уловив ровное дыхание обоих мужчин, она бесшумно поднялась и, склонившись над Учеником, приставила кинжал к его горлу. Одно отточенное движение, и улан не проснётся никогда, затем два шага к Учителю, и он отправляется вслед за Учеником на Тёмный Берег.
Наири медлила.
– Одно движение, – шипело в её голове.
Она, не отрываясь, смотрела на юношу, но видела маленького, светловолосого мальчика, которого ведёт за руку к реке и трижды окунает его в воду. Он смотрит на неё и, стирая воду с лица, радостно кричит: «Мама, хватит!»
Наири одёрнула руку.
– Спасибо тебе, – услышала она за спиной и вздрогнула от неожиданности.
Учитель, приподнявшись на локте, с улыбкой глядел ей в глаза.
– Вы не спали?
– Нет.
– Вы догадывались?
– Да, таков План.
– Почему же вы ждали до последнего момента? Ведь я могла убить его, – Наири снова посмотрела на безмятежно спящего юношу.
– Святой Дух в тебе, и я просто верил в него и в тебя.
– Что теперь со мной будет? – девушка передёрнула плечами.
– Ты хотела уйти, – ответил Учитель. – Ты можешь уйти, никто не вправе тебя удерживать, – он бросил взгляд на её живот и добавил: – Возьми мой плащ.
– Нет.
– Возьми нашу еду.
– Нет.
Наири было стыдно смотреть в глаза Учителя, ей было стыдно смотреть даже в закрытые глаза несостоявшейся жертвы. Ей было стыдно перед Миром.
– Не надо, – сказал Учитель. – Не стыдись, будущее уже ждёт тебя, – он повернулся на бок и захрапел как ни в чём не бывало.
Лучница отправилась к северной части Гряды, к удобному проходу. Там был дом, будущее, которое, как заверил её странный человек, уже ожидало.
К полудню Наири устроилась отдохнуть под навесом из собственной куртки и принялась за расчёты. Сколько дней ей придётся провести без еды, как распределить силы на переход? Вдруг сверху, на куртку, шлёпнулось что-то увесистое. Удивлённая девушка просунула руку – горячий хлеб обжёг пальцы, а слёзы оросили потрескавшиеся от жары щёки.
– Дух Святой, – прошептала Наири и поцеловала лепёшку.
К ночи молодые ноги донесли её до предгорий родного Энсиноора. На равнине появился редкий кустарник и низкорослые деревца. Под одним из таких и решила заночевать Наири. Ей не спалось, её подташнивало, возможно, от слишком большого количества хлеба, съеденного в пустыне. Она думала об Учителе и Ученике. Редкая раньше улыбка не сходила с её лица. Что-то случилось с ней; ночь, горы, свобода, близость дома – всё озарялось радостным, весёлым светом. Взгляд её привлекла трёхзубцовая гора, выделявшаяся необычной формой, на фоне звёздного неба.
– Не стрелу ли пробовал этим зубом обладатель столь роскошной челюсти? – рассмеялась Наири.
Неожиданно над вершиной из трёх зубов зажглась звезда, ярче самой яркой вокруг, и в этот момент внизу живота что-то шевельнулось. Девушка охнула и схватилась за живот. Ещё толчок…
Лучницы Энсиноора непорочны. Считается, что разделившая ложе с мужчиной теряет остроту зрения и наливается соком, что мешает прицельной стрельбе. Наири была непорочна, но понесла.
– Дух Святой вошёл в неё, – вспомнила она слова Учителя, и кто-то снова толкнул её изнутри.
18
Я – Океан. Я – Вдохнувший Свет и Любовь, и я жду Плана. Чрево моё – Мир. Бульон этого Мира – планктон душ. Верхние токи Служения и Жертвенности перемешиваются в нём с низкими течениями Страстей и Пороков. Лучи Любви, пронизывая глубины отношений, растворяются в илистом дне Греха – бульон варится на медленном Огне Энергетического Равновесия. Но вот запускается План, Создатель бросает щепотку Намерения, и Океан вскипает. Все слои, не перемешиваясь, выстраиваются в Парад Уровней. Пришло время достать Жемчужину со дна, пришло время Рождения.