– Чего ты мне за гадость дал, – причмокнул Чесноков как ни в чём не бывало.
– Да жуй ты, ё-моё. Нам чуть головы не отстрелили, а он морщится. Завтра Асколичу всё доложат, и неизвестно как ему всё это представят, и что он наябедничает Архипову.
– Не дергайся, самое плохое позади.
– Ага, прогулялись, етит твою мать.
***
В дверь стучали не сильно, но настойчиво. Кряхтя и морщась, Вяземский, накинув халат, побрел открывать.
– Кто?
– Это я, Валентин.
Он распахнул дверь – топорщащиеся во все стороны волосы как солома, вздыбившиеся усы и выражение лица подобное самому дьяволу.
– А ты, Колобов, заходи, а голос как у Маликова, – он резко повернулся и тут же схватился за переморщенный лоб.
– Заходи, я пока умоюсь, – и побрел неуверенными движениями в ванную. – Ты что в воскресенье в такую рань приходишь?
– Какая рань, половина первого.
– Сколько? – кричал Вяземский из ванны. – Вскипяти пока чайку, будь другом.
– Ладно.
Колобов принялся хозяйничать, поставил чайник, раскрыл форточку, разобрал столик.
Вяземский приковылял из ванной и бухнулся в кресло.
– Что там с погодой? Ой, фу, – отвернулся он от окна. На улице стоял небольшой туман, и все казалось мрачным.
– Оттепель.
– Да я вижу, хрень какая-то.
Вяземский прихлебывал горячий чай и покряхтывал.
– Ой, чтоб я так жил.
– Тебе бы сейчас пивка.
– Никакого пьянства, хватит, хоть пиво это и хорошо.
Сморщенное лицо его после опустошённой горячей кружки чая стало разглаживаться, во взгляде появилась надежда на выживание.
– Вот, повторю через двадцать минут. Алексей, ты же не просто так зашёл?
Колобов снял очки и начал их протирать. Лицо его без очков сделалось непривычно округлённым.
–Мне Асколич звонил, лично просил приехать, а потом ему перезвонить. Это насчет вчерашнего нападения.
– Ну да. Ты зайди к Чеснокову, он тебе объяснит.
Колобов как-то замялся, бросил протирать очки, надел их снова.
– Ладно, сейчас вместе пойдем. Что вы все так Чеснокова боитесь? А что Асколич сам ему не позвонил?
Колобов пожал плечами.
– Понятно… туда же… Он хотя мужик суровый, но нормальный. Ну, рассказывай, что ты знаешь?
– Что знаю? Все личности установлены. Сегодня воскресенье, так что следствие ими заниматься до завтра не будет. На изъятое огнестрельное оружие у них есть разрешение, оружие зарегистрировано на охранную организацию. Всё так вроде законно, кроме бейсбольных бит, дубинок и кастетов. Вы-то как без оружия оказались?
– Мы вообще там оказаться не должны были. Ты не отвлекайся.
– Ну вот, у нападавших из шестерых двое с повреждениями. У одного челюсть сломана, у другого нос. Это что, Чесноков так постарался? – наставил на Вяземского удивлённый взгляд Колобов.
– Не отвлекайся, рассказывай дальше.
– Что дальше. Весь телефон оборвали. Звонят, и кто только не звонит. И из охранной фирмы, их коллеги, адвокаты, начальство. Начальство не знает, как реагировать. Следствие еще не началось, а на него уже давление оказывают.
– Что, серьёзная фирма эта охранная организация?
– Охранная фирма «Атлант» – это реконструированный рэкет. В девяносто четвертом его узаконили. Теперь они спокойно носят стволы, охраняют ларьки, магазины, рынки. Кстати, двое из шести не из фирмы, они сутенеры. В последнее время – года два – проституток убивают, ловят маньяка, а кто это делает, конкретно никто не знает. Вот они якобы охраняют.
– Понятно, если бы мы не оказались из убойного отдела Москвы, дело замяли в течение пятнадцати минут. Знаешь, что я тебе скажу? Пойдем к Чеснокову.
На удивление, Чесноков был свеж как огурчик, гладко выбрит, надушен и восседал в спортивном костюме возле кипы бумаг. Удобно пристроившись на кресле возле журнального столика в своей любимой позе, он что-то писал. Казалось бы, последние события повлияли на него положительно, так как он выглядел немного повеселевшим, и это несколько удивило Вяземского. С мрачных уст майора повеяло сарказмом.
– Сидит, главное, глянь, довольный какой!
Колобов ничего довольного на первый взгляд не заметил в Чеснокове. Но позже действительно заметил какие-то положительные своеобразно проявляющиеся эмоции.
– Залетайте, голуби, – сказал Чесноков, отрываясь от писанины. – Как раз на деловое совещание.
Усевшись в кресло, закрыв глаза, как бы пытаясь обмануть похмелье, Вяземский язвил:
– Сейчас только твоего совещания и не хватает, да ещё делового.
Не обращая никакого внимания на слова Вяземского и его недуг, Чесноков по-деловому принялся выкладывать ход своих мыслей.