«ББ».
Когда бурлила кровь и
Стены были не стены,
Рвало, тошнило от слёз,
Со скрипом лопнули вены.
Когда Рената Кабулина вызвали к следователю из камеры следственного изолятора, он пришёл в досадную растерянность. Вместо следователя он увидел того самого ненавистного полковника, по вине которого он здесь оказался, и из-за которого во рту у него были вставлены спицы, стягивающие перелом челюсти. Когда конвой оставил их одних, он ненавидящим взглядом смотрел на полковника, который невозмутимо, с присущей ему суровостью, просматривал лежащую на столе папку.
– Ну что, Ренат Сергеевич, обвинение достаточно серьёзное в вашем деле, – он кивнул головой на папку, при этом выдерживая большую паузу, которая подавляюще действовала на Кабулина. – Учитывая специфику работы нашего следствия, загруженность судов, большое число свидетелей, я, как человек давно работающий в органах, с большой уверенностью могу сказать, что срок пребывания вас под следствием будет долгим. И с таким обвинением на подписку о не выезде рассчитывать не стоит.
Чесноков постоянно выдерживал длинные паузы, и тишина в эти обрывки пауз нависала мрачным грузом.
– Этот мучительный процесс можно избежать…
– Что вы хотите? – пробурчал сквозь проволоку, сдерживающую челюсть, Ренат.
– Мне нужна информация…
– Я стукачом никогда не был, – прошипел Ренат, обрывая Чеснокова.
– А тебя и не просят ничего писать или подписывать. Просто человеку, вращающемуся в определённых кругах, должны быть известны слухи, разговоры, ты просто поделишься, в виде непринуждённой беседы. И тогда всё будет по-другому, – Чесноков положил широкую ладонь на папку. – Только, конечно, с лицензией на оружие придется расстаться. Адвокаты у вас ребята умные, так что всё идет нормально.… А меня интересует следующее – недавняя разборка на Матырском, кто, зачем и откуда.
Ренат держался за челюсть, видимо, она побаливала.
– Это были курьеры. Это не секрет, – начал он нерешительно. – Не так давно взяли и закрыли поставщиков наркотиков из Ростова. После этого объявились эти чеченцы. В машине при себе имели около 10 килограмм героина. Мало кто у нас потянет такие обороты. Примерно после того события куда-то исчез Толя «ББ». Может куда уехал, может на дно сел, но его, и четверых из его бригады, никто больше не видел.
– Занимается наркотой?
– Официально ЧП. Частный предприниматель, контора «Рога и копыта» в городе. Это, пожалуй, всё, что я знаю.
– Диктуй адрес конторы и можешь быть свободен
Выйдя из здания левобережного отделения милиции, Чесноков отправился к своей машине. У него была запланирована на сегодня встреча с хакером, которого должен был доставить Колобов. Он отправился в свой кабинет. Для встречи, назначенной Колобовым на двенадцать, было ещё рано, поэтому, чтобы не терять зря время, он принялся наводить порядок в кипе бумаг, разложенных в папках, заварил себе чаю и включил компьютер.
Вдруг его взору предстал глобус, стоящий на шкафу. Он сразу вспомнил свой маленький глобус, стоящий у него дома, привезённый в подарок из Испании, на лакированной подножке выгравированы слова: «Нашему любимому чемпиону». Надпись была сделана до его знаменитого поединка. Его школьные друзья верили в него всегда и вручили этот подарок сразу после боя. Тогда на первенстве города ему приходилось сражаться с заслуженным мастером спорта, ему, никому неизвестному молодому перворазряднику. Противник превосходил его по классу, опыту, он был на много выше Чеснокова, имел длинные руки, что давало ему большое преимущество. Когда они пожали друг другу руки, ладонь мастера спорта Чеснокову показалась узкой и мягкой с изящными пальцами, как у пианиста или скрипача, в отличие от широкопалой мощной лапы Чеснокова. С первых же минут противник повёл в счете, нанося серии, и технично уходил, легко передвигаясь по рингу. Лишь прижав к канатам противника, Чеснокову удавалось провести серию в корпус, но сам он продолжал безбожно пропускать удары, которые с шумом звенели в голове болью и мешали глазам видеть. С каждым разом тяжесть и бессилие подходили ближе. Скептики предрекали исход боя ещё до его начала. В конце второго раунда, после виртуозного удара, у Чеснокова хрустнул нос, из повреждённых капилляров брызнула кровь, после чего судья остановил бой. Противнику Чеснокова оставалось пропрыгать третий раунд, и он выигрывал по очкам, но звания ЗМС и вид уставшего, заляпанного кровью перворазрядника разжёг в нём желание закончить бой нокаутом, что не часто бывает в весе до 70 кг. Он забыл все советы, полученные от тренера, он уже чувствовал себя чемпионом. Он пошёл вперед, нанося выматывающие серии, и заигравшись, не заметил, что оказался в углу канатов, не оставив себе места для манёвра. И уже изрядно устав, оказался в тисках, и он это понял после серии в корпус. В отличие от его виртуозных быстрых ударов удары Чеснокова были медлительными, но оставались также тяжелыми. В начавшемся суровом обмене Чесноков пропускал удары в нос и в голову, терпя сильную боль, собирал в себе все силы. Обессиленные соперники оба понимали, что в эти секунды решается победа. Всё окончилось внезапно, когда соперник, пытавшийся уйти вправо, нарвался на оглушительный удар Чеснокова и рухнул. Когда ребята вручали Чеснокову глобус, они потребовали подарить свою окровавленную майку, по которой без всяких слов можно понять цену этой победы.