Обрадовался Йогешвара и поспешил об этом сообщить Йаугандхарайане: «Ничего-то такой неуч, как я, не знает, но тот, кто наделен очами политика, рассуждая правильно, способен совершить несовершимое. Разве может жить небо без солнца? Или озеро без воды? Держава без управления? Речь без правды?» Обрадовался Йаугандхарайана и отпустил Йогешвару, а сам чуть свет отправился к повелителю ватсов и рассказал ему все, как было, и спросил под конец, что же делать с Калингасеной: «Своевольна она, и не следует тебе, раджа, касаться ее. Захотелось ей - и отправилась она к Прасенаджиту. Убедившись, что стар он и безобразен, желая красивого супруга, решила отправиться к тебе, а нынче по своему желанию сошлась с другим мужчиной!» «Как это может быть? - возразил ему Удайана. - Ведь она девушка из благородной семьи! И как мог проникнуть на женскую половину дворца кто-то чужой?»
Сказал ему на это многомудрый Йаугандхарайана: «Этой ночью, божественный, увидишь ты все своими глазами и сам убедишься. Желают ее и Боги и сиддхи - что уж говорить о простых смертных! А кто может, раджа, воспрепятствовать Богам приходить туда, куда им хочется? Приходи и все увидишь воочию». Согласился властитель пойти с ним вместе ночью в покои Калингасены. Йаугандхарайана же отправился к
Васавадатта и сказал ей: «Ведь твердо обещал я тебе, царица, что ни на ком Удайана не женится, кроме Падмавати!» После этого поведал он царице обо всем, что случилось с Калингасеной. Царица же поклонилась ему и промолвила: «Это плод твоих наставлений мне!»
Когда же пришла ночь и сон овладел всеми людьми, повелитель ватсов и Йаугандхарайана тайно проникли в покои Калингасены и увидели находившегося рядом с ней, охваченной глубоким сном, Маданавегу в его настоящем облике. Взъярился Удайана и хотел тотчас же убить похитителя девичьей чести, но, словно, охраняемый своей мудростью, видйадхар проснулся и тотчас же взлетел в воздух. Тогда и Калингасена очнулась от сна, и вскочила, и при виде опустевшего ложа воскликнула: «Что это? Повелитель ватсов проснулся раньше меня и, оставив меня спящей, удалился?»
Услыхав эти слова, Йаугандхарайана воскликнул: «Слушай, слушай! Обманута она кем-то, принявшим твой облик. Я-то узнал об этом с помощью моей волшебной силы и вот теперь показал все тебе. Но не можешь ты убить осквернителя, ибо он божественного происхождения». Подошел министр с раджей к Калингасене, почтительно приветствовавшей их. «Ты уходил куда-то, раджа? А теперь пришел с министром?» - проговорила она. И сказал тогда ей Йаугандхарайана: «Кто-то другой, принявший облик повелителя ватсов, стал, Калингасена, твоим супругом. Обманул он тебя, и не станет мой господин твоим мужем!» Такие слова словно стрела вонзились в сердце Калингасены и, заливаясь слезами, обратилась она к властителю ватсов: «Разве не помнишь ты, раджа, как сделал меня супругой по обычаю гандхарвов? Забыл ты меня, как Душйанта Шакунталу!» И, опустив голову, сказал ей на это Удайана: «Истинно, не брал я тебя в жены! Сегодня первый раз вошел сюда!» Тогда Йаугандхарайана, говоря: «Идем, идем отсюда!» - поспешил увести его во дворец.
Когда же они ушли, Калингасена, одна на чужбине, бросившая родных, подобная газели, отбившейся от стада, лотосу, растоптанному слоном, залилась слезами, и пряди волос закрыли ее лицо, словно пчелы, покрывшие цветок лотоса. Она, девичья честь которой была погублена, подняла глаза свои к небу и взмолилась: «Где тот, кто, приняв облик владыки ватсов, сделал меня своей женой? Пусть он явится, мой настоящий супруг!» И как только она произнесла это, с небес сошел в своем божественном облике, сверкающий ожерельями и браслетами повелитель видйадхаров. «Кто ты, господин?» - спросила она, и ответил он ей на это: «Зовут меня Маданавега, и я повелитель видйадхаров. Давно увидел я тебя, когда еще жила ты в родительском доме. Совершил я жестокие подвиги, чтобы добыть тебя, и Шива, довольный мною, пожаловал мне тогда желанное, но ты, увлеченная красотой повелителя ватсов, влюбилась в него, и я, не будучи в силах предотвратить вашу свадьбу, принял его облик и сделал тебя своей женой». Когда дошли до слуха Калингасены эти слова, словно полные сладостной амритой, и проникли в ее сердце, раскрылась и расцвела ее душа подобно лотосу. Так утешил Маданавега супругу, и одарил ее множеством золотых украшений, и, когда услышал он, что она его простила и укрепилась в ее душе любовь к нему, удалился на небо, чтобы вернуться затем снова. «Не могу я, смертная, идти в дом моего божественного мужа, а отцовский дом я покинула движимая любовью!» - так подумала Калингасена и твердо решила ждать там, где была, обещанного прихода Маданавеги.
6.8. ВОЛНА ВОСЬМАЯ
Однажды ночью, вспомнив несравненную красоту Калингасены, повелитель ватсов воспылал страстью к ней и, поднявшись с ложа и взяв в руки меч, вошел в ее покои, а она поклонилась ему с почтением, подобающим при встрече гостя.
Стал он просить ее быть его женой, но она отказалась: «Теперь я другому жена!» - «Досталась ты уже третьему мужчине и потому стала гетерой. И нет на мне греха совращения чужой жены!» Но на это Калингасена возразила ему: «Я пришла, раджа, к тебе, чтобы стать твоей супругой, но видйадхар Маданавега, принявший твой облик, взял меня в жены. Теперь он мой единственный муж. В чем же я нарушила долг? Если такие несчастья случаются с женами, по своей воле покидающими родных, то что же говорить о девушках? Подруга моя, знающая приметы, предупреждала о беде, но презрела я ее советы и послала к тебе вестника. И вот - какова мне теперь за это награда?! Если же попытаешься ты, повелитель, взять меня силой, я наложу на себя руки - разве нарушит добродетельная женщина супружеский долг?! Послушай, раджа, поведаю я тебе историю:
6.8.1. О добродетельной купеческой жене
Давным-давно в стране чедиев правил раджа Индрадатта. Считая тело невечным и желая в то же время сохранить и воплотить в чем-нибудь свою славу, построил он на тиртхе, называющейся «Устранительница грехов», большой храм. Движимый истинной верой, ходил он в тот храм. И постоянно приходило туда для омовения множество людей. Увидал он однажды пришедшую туда омыться в священных водах купеческую жену, муж которой ушел в далекие края по торговым делам. При виде этой женщины, как бы воплощенной столицы Бога любви, над которой пролился дождь несравненной женской прелести, подобной амрите, женщины, изящные бедра которой подобны были двум колчанам, полным стрел, и позволили пятистрелому Кандарпе воскликнуть: «О, женщина, тобой я покорю весь мир!», потерял раджа свое сердце.
Одолеваемый страстью, вошел он ночью в ее дом, но в ответ на его уговоры она сказала ему так: «Ведь я под твоей защитой! Не следует тебе желать чужой жены. Если же ты попробуешь взять меня силой, совершишь великое беззаконие, а я умру, ибо не смогу перенести такого позора!» Но, несмотря на такие слова, попытался раджа овладеть ею против ее воли, и тогда от страха, что честь ее будет нарушена, разорвалось сердце той женщины. Видя, что случилось с ней, сразу же устыдился раджа и бежал оттуда, и долгие дни мучало его раскаяние. От этого он и умер».
Закончила свой рассказ Калингасена и, встревоженная и почтительная, обратилась к повелителю ватсов с такими словами: «Не совершай греха, вынудив меня лишиться жизни. Прибегла я к твоему покровительству, и позволь мне жить здесь, а если нельзя, то уйду я отсюда». Выслушал ее раджа и, исполненный отвращения к беззаконию, ответил ей так: «Живи, царевна, здесь со своим супругом. Ни о чем я тебя просить не буду. Тебе не надо меня бояться!» - и удалился к себе во дворец, а Маданавега, слышавший все это, опустился с небес. «Ты хорошо поступила, милая, - сказал он ей. Если б иначе сделала, не вынес бы я этого!» И он утешил ее, и приласкал, и провел с ней ночь.
Каждую ночь стал приходить к ней видйадхар, и она, оставаясь с ним, хоть и была смертной, вкушала небесное блаженство. Повелитель ватсов больше не помышлял о ней и, помня слова своего министра, словно вновь обрел радость в объятиях своей супруги, государственных делах и заботах о сыне, а царица Васавадатта и министр Йаугандхарайана пожинали плоды политики, подобной взращенному ими дереву. Шли дни, и вот Калингасена побледнела и осунулась и стала капризной, ибо понесла она под сердцем. Набухли темные соски ее, а высокие груди стали словно чаши, хранящие сокровища Бога любви, запечатанные восковыми печатями. Когда все это стало явным, пришел к ней Маданавега и сказал: «Пришел ныне срок, Калингасена, когда мне и всем Божествам, после того, как зачала от нас смертная женщина, надлежит уйти. Разве не оставила Менака свою дочь Шакунталу в обители отшельника Канвы? Хотя и была ты в прежнем рождении апсарой, но из-за непослушания проклял тебя Шакра, и родилась ты смертной женщиной. Но как только ты вспомнишь обо мне, тотчас же я явлюсь к тебе». При этих словах мужа глаза Калингасены наполнились слезами. Одарил ее князь видйадхаров множеством драгоценностей и хотя был к ней привязан всей душой, но настало время, и он ушел. Калингасена же без мужа, в ожидании рождения младенца, словно в ожидании подруги, осталась жить под покровительством повелителя ватсов.