Когда Индра услышал, что случилось с дайтйами, от воинов, посланных им для охраны Айраваты, он решил, что пришло наконец время сокрушения его врага, ибо тот непочтительно отнесся даже к обожаемому Шиве. Сообщил Индра об этом Брахме, и возглавил объединившееся воинство Богов, видйадхаров и всех прочих союзников, и сел на главного слона Богов, своего любимого Айравату, и отправился в поход, чтобы сокрушить злобного дайтйу, а Шачи совершила для него обычную в таких случаях церемонию, предвещающую счастье.
Подступил Индра к небесам и окружил их со всех сторон могучими силами, благодаря милости Шивы проникшимися уверенностью в победе, и обрел выгодную позицию и необходимую мощь. Увидел его Видйудхваджа и вышел с войском, готовым к битве, навстречу Индре, но пока он снаряжался, были замечены дурные приметы: молния ударила по его стягам, стервятники кружили над ним, сломался царский зонт и жалостно завыли шакалы. Презрев недобрые знамения, бросилось вперед войско асуров, и вот закипела жестокая битва между Богами и асурами.
17.3. ВОЛНА ТРЕТЬЯ
Спросил тут Индра повелителя видйадхаров Чандракету: «Почему еще не присоединился к нам Муктапхалакету?», и тот почтительно ответил: «Я так спешил, снаряжаясь в поход, что забыл сказать ему, но он, конечно, прослышал о битве и скоро присоединится ко мне». Слышав такой ответ, немедля послал царь Богов колесничего, служителя Бога ветра, за благородным Муктапхалакету, а его отец Чандракету отправил вместе с посланцем Индры своего пратихару с войском и колесницей, чтобы призвать сына.
Но и сам Муктапхалакету, узнав, что отец отправился на битву с дайтйами, готов был последовать за ним со всеми своими воинами, чтобы принять участие в сражении. Сел он на слона Джайу, чье имя означало «победа», и мать царевича совершила для него церемонию, предвещающую удачу, и отправился он, вооружившись мечом, подаренным Шивой, за пределы царства Бога ветра, и только он выступил в поход, как просыпался на него с небес дождь цветов, Боги ударили в барабаны и литавры, задули благоприятные ветры, и тогда толпы Богов, бежавшие от Видйуддхваджи и повсюду скрывавшиеся в страхе перед асурой, собрались вокруг Муктапхалакету. Двигаясь с громадным своим войском, увидел царевич на пути большой храм Парвати, имя которому было Мегхавана, и столь велика была его преданность Богине, что не мог он не поклониться ей и потому спустился со слона и взял в руки небесные цветы, чтобы совершить жертву.
Случилось так, что в это же самое время Падмавати, успевшая достичь цвета девичества, оставила свою мать, занятую трудными подвигами веры, чтобы мужу ее, ушедшему на поле битвы, сопутствовала удача, и примчалась на колеснице вместе со всеми подругами прямо из мира Индры к этому храму, посвященному Гаури, намереваясь совершать подвиги веры ради ниспослания успеха на поле битвы ее отцу, а также и жениху, которому отдала сердце.
Спросила ее еще по дороге к храму одна из подруг: «А ведь ты пока не избрала себе возлюбленного, который мог уйти воевать. Матушка твоя совершает подвиги веры ради дарования успеха ее мужу, отцу твоему, ушедшему на поле битвы, но ради кого ты, подружка, собираешься вершить свой подвиг?» И отвечала Падмавати на вопрос подруги: «Милая, отец для девушки Божество, орошающее ее счастьем, да ведь и жених мне назначен несравненных достоинств и добродетелей, сам Муктапхалакету, сын повелителя видйадхаров, предреченный победителем Видйудхваджи, должен по велению Шивы стать мне супругом. Эту весть слышала я из уст отца, когда спросила его матушка о моем замужестве. Нареченный мой либо уже вступил в битву, либо сейчас устремляется на нее — вот почему собираюсь я с помощью подвигов веры умолить Гаури пожаловать успех в бою и моему будущему супругу, и моему отцу». Сказала ей на это подруга: «Да исполнится твое желание! Истинны и уместны твои старания, хотя и направлены они еще лишь к будущей цели — ведь свадьба твоя пока не состоялась!» Тем временем колесница Падмавати достигла большего и красивого озера поблизости от храма Гаури, сплошь; заросшего раскрывшимися золотыми лотосами, на которые словно бы легло сияние красоты, излучаемое лицом Падмавати. Спустилась Падмавати к озеру и стала срывать золотые лотосы, чтобы принести их в жертву грозной Амбике, и собралась было искупаться, как прилетели сюда две ракшаси, устремлявшиеся в жажде человечьей плоти, подобно всем прочим ракшаси, к полю, где кипела яростная схватка между Богами и асурами. У этих двух, порожденных мраком, дыбом стояли на головах волосы, цветом сходные с пламенем, извергавшимся из их пастей, полных торчащих в разные стороны клыков, а тело было черно, словно дым, и груди и животы у них обвисли, и только заметили они царевну из рода гандхарвов, как ринулись на нее с высоты, схватили и унесли с собой в поднебесье.