Выбрать главу

И вот отправился на корабле я вместе с этим послом через океан в далекую Симхалу и увидел столицу ее, словно выстроенную из золота, с дворцами, изукрашенными драгоценными камнями разного цвета, подобную городу Богов. Там встретился я с государем Симхалы Вирасеной, окруженным советниками, словно Индра Богами. Когда приблизился я к нему, то он с большим почетом меня принял и осведомился, благополучен ли мой государь, и отвел для меня покой, чтобы мог я отдохнуть, а на другой день, прибыв в зал совета, этот властитель призвал меня и сказал, выказывая преданность к тебе: «Есть у меня, о сокровище среди министров, дочь, девушка небывалой в мире смертных красоты, а зовут ее Маданалекха, и я отдаю ее вашему государю, ибо будет она достойной супругой, а он — достойным супругом, и ради этого я призвал тебя, чтобы совершить приятное твоему господину Ты же отправляйся с моим послом к повелителю Викрамадитйе и передай сказанное, а вместе с тобой я отправлю дочь».

При этих словах царь велел пригласить свою дочь, и когда она пришла в подобающих нарядах, украшенная красой, прелестью и юностью, то посадил он ее к себе на колени и сказал мне: «Прими дочь мою ради твоего государя!» Увидав царевну и изумившись ее красоте, я ответил ему: «Принимаю ее ради моего государя!» — и еще подумал при этом: «Сколь неистощимы чудеса творения — хоть и была некогда сотворена Тилоттама, совершенство красоты, но это создание превзошло ее!»

А затем правитель Симхалы щедро меня наградил и отпустил вместе со своим послом Дхаваласеной, и мы, взойдя на корабль, отправились в путь. Среди океана увидели мы обширную песчаную отмель, а на ней двух необыкновенной красоты девушек, и тело одной из них было темно-смуглым, подобно плоду приянгу, а у другой — снежно-белым, подобно сиянию луны, и были они еще краше оттого, что одеты были в платья и украшения, подобающие цвету их кожи. Их браслеты мелодично позванивали, точно малые цимбалы, в то время как перед красавицами плясал, словно живой, маленький игрушечный олень, пятнистый, испещренный будто жемчужными пятнами. Такое зрелище заставило нас обоих улыбнуться и сказать друг другу: «Что это за чудо? Волшебство? Бред? Обман? Откуда это вдруг посреди океана песчаная отмель? Откуда взялись эти красавицы? И откуда у них этот златопестрый игрушечный олень, танцующий, словно живой?»

И пока мы с ним задавали друг другу, божественный, такие вопросы, вдруг заревел буйный ветер, и океан вздыбился грозными волнами и, взметнув наше судно на громадном валу, разбил его, и все, кто был на нем, стали тонуть, а морские чудища пожирали их. Но тут подлетели к нам обоим эти две девы, подхватили под руки и перенесли на песчаную отмель, избавив от морских чудищ, а когда и отмель стали захлестывать волны и мы испугались, красавицы успокоили нас и провели в какую-то пещеру, войдя в которую, увидали мы лес из чудесных деревьев, растущих, верно, только на небе, и исчез океан, и исчезли, словно их и не было, обе девушки со своим игрушечным оленем. И снова мы дивились и спрашивали друг друга: «Да что же это было? Не наваждение ли?» Поблуждав некоторое время, подошли мы к обширному озеру с чистой и прозрачной водой, подобному душе добродетельного человека, словно материальное воплощение нирваны, успокаивающей пламя любых желаний. На его берегу увидели мы пришедшую туда совершить омовение некую прекрасную женщину, окруженную свитой, подобно Божеству, покровительствующему этому лесу. И, выйдя из паланкина, набрала она снежно-белых лотосов, и совершила омовение, и стала поклоняться Сокрушителю Трипуры, и тогда мы с удивлением увидели, как вблизи нее поднялся из озера Шива в облике Лингама, сложенного из сверкающих драгоценных камней, и приблизился к ней, и тогда, совершив перед ним жертву подобающими величию этого Бога различными наслаждениями, красавица, взяла вину и искусно заиграла на ней и запела так, как принято на юге и в мелодии, и в ритме, и в словах, и, зачарованные ее пением, собрались туда сиддхи и прочие обитающие в поднебесье существа, и от восхищения застыли, сдерживая дыхание от восторга, и казались нарисованными. Когда же она кончила пение, то отпустила Бога, и он немедленно скрылся под водами озера, и тогда она поднялась, и села в свой паланкин, и в окружении своей свиты покинула, газелеокая, это место.

Последовали мы за ней, но сколько ни спрашивали у окружавших ее: «Кто она?», никто нам не отвечал. И тогда, решив показать послу правителя Симхалы твою, государь, мощь, я громко произнес: «О прекрасная, заклинаю тебя касанием стоп моего повелителя, божественного Викрамадитйи, не уходи, не открыв, кто ты». И, услышав эти слова, она остановила всех сопутствовавших ей и, сойдя с паланкина, подошла ко мне и заговорила сладостно и звучно: «Благополучен ли и счастлив царь Викрамадитйа? Но зачем спрашиваю я об этом, Анангадева? Мне и без того все о нем ведомо, да и тебя я привела сюда, выказав силу моего волшебства, ради твоего повелителя, который спас меня от великой опасности. Вступи в мой дом, и там я все тебе расскажу — и кто я, и почему я почитаю государя, и что следует сделать ради него».