Поздно вечером в его каюту ворвался взъерошенный и злой Максаков.
— Карпыч, как это называется? — заорал он с порога.
— Уйди, Фадей Фадеевич! Без тебя тошно…
НА РЕЙДЕ САН-ТОМЕ
Бывают редкостные уголки земли, о которых мы ничего не знаем. Помполит Лобов перерыл все закрома справочной литературы, газетных и журнальных вырезок, атласы и ничего не нашел про остров Сан-Томе. Досадно! Такой большой остров, а сведения о нем можно получить лишь из энциклопедии и лоции. Скудно.
Внимательно почитав лоцию, Лобов направил бинокль на город.
Сан-Томе — столица острова с населением чуть больше трех тысяч человек — расположилась на берегах бухты Ана-ди-Шавиш. За пляжем Михаил Петрович рассмотрел набережную, застроенную старинными домами под красными черепичными крышами. Кое-где торчали современные многоэтажные здания. Виднелись массивные памятники.
Красивая бухта Ана-ди-Шавиш! Ничего не скажешь.
И тут Михаил Петрович вспомнил что-то прочитанное раньше про город и бухту, названные именем таинственной аристократки Анны де Савиш.
Лобов видел, как нервничает Тулаев, но помочь ему не мог Упрекать, что отпустили «Хмельно»? Глупо! Сам одобрял смелое решение капитана. Кто же все-таки спас «Атлантик»! Мы или англичане? Одни таскают каштаны из огня, а другие…
Помполит чертыхнулся вслух, чем привлек внимание вахтенного помощника. Бриль подошел к нему и посмотрел на город.
— Капитан у себя? — спросил его Михаил Петрович.
— У себя. Собирается на совещание.
— Куда-куда?
— На «Ллойдскраб». Представитель фирмы «Атлантика прилетел. Будут ставить точки над «i».
— Слушайте, Альберт Игнатьевич, чему вы радуетесь?
— Я радуюсь? — изумился Бриль.
Лобов не стал распаляться на третьего штурмана, которого недолюбливал, и поспешил вниз, к капитану.
Длинный, сильно похудевший за дни обострившейся болезни, Тулаев сидел за столом и ждал, когда Маша Золина нацепит капитанские погоны на белоснежную рубашку.
— Карпыч, хотите совет? — спросил вошедший помполит и, не дожидаясь ответа, выпалил: — Пошлите вы их!.. Оно вам надо, чтобы они вас угробили!
— Не угробят, Петрович, — слабо улыбнулся капитан.
— Хотите, я пойду? Или старпома пошлите.
— Может, меня? — бойко стрельнула глазами Маша. — Я бы им портреты поцарапала.
— Эх, сразу видно, Маша, что вы не герцогиня, — пошутил Михаил Петрович.
— Может, я в душе герцогиня! — отпарировала буфетчица.
— У старпома с английским языком не блеск, — задумчиво проговорил Тулаев. — Боюсь, обведут они его вокруг пальца. И дипломат из него никудышный. Бахнет что-нибудь по-русски.
— Не бахнет. Пора ему привыкать. Ведь спит и во сне видит капитанские погоны на плечах, — возразил Лобов. — Вам же доктор запретил покидать каюту, а вы…
— Что делать, Петрович. Надо. — Капитан надел рубашку, поблагодарил Золину и встал. — На экваторе Нептун в который раз меня Кальмаром окрестил. Могу только вперед. Заднего хода не имею.
— Ну, завалитесь там и только погубите дело, — не сдавался Лобов.
Капитан не послушался помполита, а зря. Тот как в воду глядел. Накаркал! Заседание не успели начать, как Тулаеву стало плохо. Доктор привез его назад, на судно, в обморочном состоянии. Едва Иван Карпович очнулся, вызвал старпома и послал его на «Ллойдскраб».
— Николаич, держи хвост пистолетом, — напутствовал старпома первый помощник.
— Меня им не свалить, — ответил Десятник.
Семен Николаевич прибыл на «Ллойдскраб» к обеду. Его встретил невозмутимый, как меловые скалы Дувра, капитан Ричард Глори. Он привел гостя в кают-компанию, представил Полю Швейцеру — агенту фирмы «Атлантик», низкорослому человеку в больших роговых очках, — а также собравшимся к обеденному столу офицерам и указал на место рядом с собой.
— Простите, а где же мистер Крокенс? — поинтересовался Десятник, усаживаясь за стол.
— Не беспокойтесь, чиф. Его накормят в столовой для команды.
— Как это? Капитану «Атлантика» нет места в вашей кают-компании? — удивленно спросил Десятник.
— Видите ли, у нас демократия, — не меняя каменного выражения лица, объяснил Глори. — Офицеры признали нежелательным присутствие в кают-компании человека с желтым цветом кожи.
— Это не демократия, а черт знает что? — Десятник вскочил и потребовал: — Проводите и меня в столовую. Я предпочитаю обедать с сэром Крокенсом.
Глори как ни в чем не бывало смотрел прямо перед собой. Офицеры заинтересованно переглядывались. Подал голос Поль Швейцер: