Гибель «Сто пятого» произошла на глазах у экипажей 12-го дивизиона катеров-тральщиков. Но они продолжали выполнять свою работу. Продолжал оставаться при них и «ДЗ-910» — катер-дымзавесчик размером чуть побольше шлюпки. Вся его «боевая мощь» состояла из дымовой аппаратуры и одного пулемета. Но служба на нем неслась четко, как и положено быть службе на боевом корабле.
В 19.06 наблюдатель дымзавесчика матрос Н. Бондарь заметил появившийся и исчезнувший перископ и тотчас же доложил своему командиру главстаршине Б. Павлову. Тот немедленно повел катер к тому месту, где только что был замечен перископ. Надрывно тарахтя мотором, катер стал описывать циркуляцию, истошно завывая сиреной, а Бондарь выстреливал в небо ракету за ракетой, стремясь привлечь внимание моряков со «Сто третьего».
— Наверху какая-то карусель, — доложил Шмидту акустик. — Кто-то в нас вцепился, ходит вокруг нас на циркуляции.
— Командир, пора уходить в наш каньон, — тревожно предупредил штурман. — Мы на мелководье! Нас могут накрыть.
— В самом деле, пожалуй, пора, — согласился Шмидт. — Поворачивайте к каньону… Нас пока не слышат…
Так же осторожно работая винтами, лодка стала медленно разворачиваться…
«ДЗ-910» лег в дрейф… Павлов видел, что «МО-103» заметил его сигналы и, развернувшись, спешил к ним. Павлов перевел взгляд на поверхность воды и едва не вскрикнул: косые лучи низкого солнца высветили водную толщу под каким-то таким углом, что в ее глубине было видно, как под катером медленно проплыла огромная сигарообразная тень. Это стальная акула кралась к глубине, уходя с опасного мелководья.
— Она здесь! — что было силы закричал Павлов. — Только что прошла под нами! — И он показал рукой направление, по которому прошла субмарина.
«МО-103» был рядом, и Коленко направил катер туда. Сейчас же сигнальщик В. Вяткин обратил внимание командира на дорожку, отчетливо видимую в косых лучах солнца. Она обычно образуется за идущим кораблем, но в эту минуту она была над вражеской субмариной, кравшейся на небольшой глубине.
Еще через минуту последовал доклад акустика:
— Прямо по курсу шум винтов подлодки!
— Бомбы — товсь! — последовала команда. — Глубина взрыва — пятнадцать метров!
На низкой корме катера у черных цилиндров бомб без суеты делали свое привычное дело минеры Куприянов и Горский. Несколько движений — и заданная глубина установлена.
— Лодка прямо по носу! — докладывал акустик. — Пеленг устойчивый, не меняется!
Коленко повел катер прямо по центру дорожки, быстро приближаясь к ее началу. Он знал, что в этом месте начинается глубокий подводный лабиринт, и понял, почему атаки врага были так неожиданны: никто не ожидал, что он будет таиться на мелководье. Сейчас «Сто третий» отсекал субмарине путь отхода.
— Пошли бомбы! — скомандовал он, и Куприянов дернул рукоятку бомбосбрасывателя. За корму пошла серия «глубинок», вспучивая воду большими белыми холмами… Глухие раскатистые взрывы раздавались через точные промежутки времени, — катерники знали свое дело.
Взрыв ахнул почти рядом. Со звоном разлетелись плафоны, посыпалась изоляция… Лодка подскочила, затем стремительно провалилась вниз… В центральном посту кто-то не удержался на ногах, со столика штурмана полетели карты с прокладкой курсов…
— Проклятье! — заорал Шмидт. — Где же твой каньон, штурман?
— Где-то здесь, — также заорал тот, но новые, еще более сильные взрывы заглушили голоса, яростно швыряли «V-250» из стороны в сторону.
— Каньон! — завопил штурман. — Погружайся, Вернер! — Теперь было не до субординации.
— Лодка не слушается рулей!.. — испуганно крикнул рулевой…
Сбросив серию бомб, Коленко приказал отвернуть. Рулевой А. Калинин точно и быстро выполнял все команды, катер в его руках был как живое существо… Со «Сто третьего» ясно увидели пузырчатый след — он двигался к финскому берегу, субмарина уходила под защиту береговых батарей.
— Атака! — скомандовал Коленко. — Бомбы — товсь! Глубина двадцать метров!
И снова в кипящую за кормой воду пошли бомбы, снова заухали взрывы…
И снова по лодке точно замолотили гигантские кулаки. Удар! Еще удар! Погас свет, откуда-то послышался треск, скрежет, пронзительно зашипел воздух.
— Вернер, они нас добьют! — завопил штурман. — Всплывай, попробуем прорваться с боем! Всплывай!
Шмидт и сам понял, что они крепко влипли. Погружаться уже было некуда, оторваться от катера — невозможно. В лодку поступала вода — значит, поврежден прочный корпус… На следующем заходе их совсем накроют. В паузах между взрывами четко слышалась работа русского гидролокатора. «В самолете было уютнее», — мелькнула мысль, но ее начисто вышибли новые взрывы.