— Скажите, Юрий Константинович, — обратился он к капитану «Сибирякова» Хлебникову, — откуда в вашей среде берутся такие люди? Вот я слушал его и думал — настоящий художник слова… И какая наблюдательность! Приятный собеседник, ничего не скажешь…
Хлебников широко улыбнулся.
— Никаких секретов, Николай Николаевич. Он — ленинградец, капитан лухмановской марки.
Как точно выразился Юрий Константинович Хлебников: лухмановская марка!
Капитаны лухмановской марки! Они не только возглавляли приятные дружеские беседы. Они не только водили свои корабли в отдаленнейшие уголки земного шара. Кирилл Кондратьев и Сергей Рогачевский, Борис Бакунин и Иван Беззубиков, Борис Елизаров, Евгений Парфенов, Николай Комолов — да разве перечислишь всех! — отдали свою жизнь за Родину в боях с фашистскими захватчиками, сменив капитанские нашивки на военно-морские знаки различия. Виктор Тамман стал одним из прославленных подводных асов Северного флота; Григорий Гольдберг и Владимир Полищук командовали дивизионами подводных лодок на Балтике; капитан той же лухмановской выучки Иван Ман первым привел советскую «Обь» к ледяным шельфам Антарктиды; наконец, Юрий Клименченко стал не только опытнейшим капитаном-полярником, но и признанным литератором.
Вот вам примеры лухмановской марки, лухмановской выучки, лухмановского опыта, переданного по крайней мере двум десяткам выпусков из Мортехникума!..
Вряд ли среди морских капитанов того времени нашлась бы более импозантная и колоритная фигура, чем Дмитрий Афанасьевич Лухманов. Моряк с головы до ног, с огромным жизненным кругозором и знаниями, далеко превосходившими обычное капитанское образование, Лухманов как нельзя более подходил к должности главного руководителя нашего маленького мирка, обосновавшегося на окраине Васильевского острова. Дмитрий Афанасьевич постепенно начал выводить «мирок» на большую дорогу, и очень скоро Ленинградский морской техникум занял ведущее место среди учебных заведений советского торгового флота.
Лухманов прежде всего подобрал постоянный, дружный и, что особенно важно, сильный коллектив преподавателей. Наряду с «аборигенами», работавшими еще в дореволюционных мореходных классах, такими как Н. И. Панин, М. В. Васильев и другие, не гнушались трудиться у нас крупнейшие профессора Военно-морской академии — Мадисов, Сурвилло, Долголенко, Ляскоронский, Блинов.
Я прекрасно помню, как однажды племянница профессора Мадисова, работавшая у нас в учебной канцелярии техникума, сказала мне буквально следующее:
— Дядя никогда не пошел бы преподавать по совместительству, но его «очаровал» ваш начальник…
— Так же как и вас, — шутливо вставил я. — Он вас тоже очаровал?
— Конечно, — серьезно ответила девушка.
Я уверен, что и другие профессора соглашались преподавать в нашем техникуме после первого же знакомства с Дмитрием Афанасьевичем. И главную роль играло его личное обаяние.
Лухманов расширил наши учебно-производственные мастерские, увеличив тем самым приток заказов со стороны, а, следовательно, и финансовые поступления в бюджет техникума. Только его стараниями курсанты получили красивую форму комсоставского образца, и это заставило подтянуться и быть требовательными к самим себе даже самых неряшливых. Под непосредственным руководством Лухманова были созданы в техникуме драматический и литературный кружки. Причем, если не хватало чего-либо из одежды и обуви для пьесы, обращались к начальнику, а точнее — к его личному гардеробу. Я помню, как, исполняя роль французского маркиза, щеголял на сцене в лакированных туфлях Дмитрия Афанасьевича, а мой соученик и товарищ Паша Константинов отплясывал чечетку в его визитке и полосатых брюках. Все это считалось в порядке вещей, так как Дмитрий Афанасьевич всегда являлся душой всех наших молодежных задумок, были бы они только чистыми и интересными.
Читатель может спросить: откуда в те годы лакированные туфли и визитки? Дело в том, что Д. А. Лухманов вообще любил хорошо одеваться, а по роду своей работы за границей до назначения начальником Мортехникума должен был одеваться так, чтобы не ронять достоинства Советского Союза и развеять миф о бородатых большевиках в красных рубахах до колен. Работал Дмитрий Афанасьевич в те годы представителем Совторгфлота в Шанхае и позже — в Лондоне.
Обычно принято говорить «с легкой руки», но здесь я скажу — с твердой руки Лухманова о нашем техникуме пошла добрая слава, поток абитуриентов из года в год увеличивался, а старые капитаны Балтийского пароходства отбросили свою настороженность и гостеприимно встречали наших выпускников, безбоязненно доверяя молодым штурманам их первые самостоятельные вахты.