А перед моряками «Эклипса» была поставлена новая ответственная задача — предотвратить трагедию, на грани которой оказалась гидрографическая экспедиция в Северном Ледовитом океане. Судя по всему, положение ее и весной оставалось незавидным. Возможность второй зимовки не исключалась, а запасы продовольствия подходили к концу. Многие члены экипажей «Таймыра» и «Вайгача» были больны и не смогли бы вынести второй зимовки. Учитывая эти обстоятельства, а также и то, что во время сильного летнего торошения льдов оба основательно покалеченных судна могут быть раздавлены и погибнуть, решено было часть команды и трех офицеров санным путем перебросить на «Эклипс». Из Дудинки с тысячью оленей должен был в скором времени выйти известный промышленник Бегичев. Перевалив хребет Бырранга, он достигнет «Эклипса» и переправит людей на Большую землю.
В случае необходимости программа спасения, разработанная Главным гидрографическим управлением, предусматривала эвакуацию на барк всего личного состава экспедиции. За первой партией и отправился на собаках капитан Свердруп. Вместе с ним ушел неугомонный Кнудсен.
ИЗ ЛЕДОВОГО ПЛЕНА
Прошло больше месяца. Возвращения капитана ожидали со дня на день, готовили торжественную встречу, но она произошла совсем не так, как мечтали. К вечеру 4 июня, когда после трудового дня весь экипаж сидел за ужином, в открытый иллюминатор ветер донес отчетливый лай собак. Выбежав на палубу, моряки увидели шесть словно из-под земли появившихся упряжек. До черноты загорелые, заросшие по самые глаза люди с трудом поднимались с нарт. Смешалось все: лай собак, бурные приветствия, русская и норвежская речь.
Свердруп привез 39 русских моряков. Некоторые из них были настолько слабы, что поднимались на палубу, опираясь на плечи товарищей. Смертельная усталость чувствовалась и в движениях капитана. Еще больше обострились скулы Свердрупа, глубже запали глаза. В бледных кругах, оставленных светозащитными очками, они старчески слезились, но смотрели по-прежнему остро.
Только Кнудсен не проявлял признаков усталости. Казалось, он вернулся с очередной охоты или из обычной поездки на берег, был возбужден и весел. Он обнимал своего друга-телеграфиста и без умолку болтал:
— Вы тут, наверное, решили, что Кнудсен загнал своих собак в полынью и пошел в обнимку с ними в гости к Нептуну? Это я-то, копченый, соленый и мороженый полярный моряк Кнудсен?! Да из моих жил можно шкоты вить для королевской яхты, а шкуру пустить на ледовую обшивку!
Ровно через месяц, 4 июля, у борта «Эклипса» произошла еще одна шумная встреча. За русскими моряками прибыл Бегичев. Правда, в его стаде была не тысяча, а всего лишь сотня оленей. Остальных пришлось оставить в тундре из-за сильного таяния снегов. 15 июля, снабдив моряков свежим оленьим мясом, Бегичев вышел с людьми на Гольчиху.
Связь «Эклипса» с Югорским Шаром прекратилась давно, еще в начале марта, когда мрак полярной ночи прорезали первые лучи солнца. Да в этой связи уже и не было острой необходимости — поднятая по тревоге Большая земля сделала все от нее зависящее.
В половине июня стали образовываться лужи, лед быстро разрушался, и установленную на нем мачту пришлось снять. Связь с «Таймыром» и «Вайгачем» поддерживалась по-прежнему регулярно, хоть и давалась она ценой огромных усилий. Часто в радиодепешах Иванов неофициально сообщал своему коллеге на «Вайгаче»: «Подземный, едва уловимый звук вашей работы поймал на свой детектор, и радио удалось принять… Едва слышу, с силой жму телефон к уху, так что голова кружится».
В последних числах июля Иванов стал приносить капитану вести одну радостнее другой. Лед вокруг «Таймыра» и «Вайгача», еще в начале месяца приводивший моряков в отчаяние своей толщиной и прочностью, вдруг начал быстро разрушаться и наконец раскололся на множество огромных, растиравших друг друга кусков. Чтобы ускорить освобождение из плена, моряки стали динамитом и пилами прорезать своим кораблям дорогу на свободу, и 2 августа транспорты решительно двинулись вперед. Но уже на второй неделе пути во льдах у северо-восточного берега острова Таймыр пароход «Таймыр» сел на камни, пропоров днище, и только благодаря своевременной помощи «Вайгача» моряки избежали гибели. Словно два израненных, истекающих кровью, но не сдавшихся бойца, опираясь друг на друга, выходили они победителями с поля брани.
Еще одна короткая схватка со льдами, и вот уже позади пролив Матисена, бухта Колин Арчера, где когда-то стояли «Фрам» Нансена и «Заря» Толля. Вперед, только вперед, сквозь льды Карского моря!