— Погодите, вы еще увидите, что он лучше многих из вас! — прошептала она.
Какой-то незнакомый, ноющий звук донесся вдруг издалека до слуха Наташи. Она прислушалась: было похоже, что где-то летит самолет. Откуда здесь, в океане, самолет? Но звук становился все громче, и через минуту у нее не оставалось сомнений: с севера навстречу «Зее» летел самолет. Скоро он пронесся совсем близко, может быть, над самыми мачтами судна, и стал удаляться. Однако пока Наташа спустилась по трапу со средней надстройки, ноющий звук стал снова приближаться. И тут к шуму мотора прибавился нарастающий визг падающей бомбы. Самолет пронесся над мачтами, а слева по борту взметнулся фонтан брызг и раздался грохот взрыва. И тотчас же по всем помещениям «Зеи» зазвенели пронзительные звонки боевой тревоги.
Сигнал тревоги застал Васю Березина в постели. Он лег спать в одежде: по распоряжению капитана с выходом в море по судну была объявлена «готовность номер один». Соскочив с койки, Вася быстро надел сапоги, стальную каску и спасательный пояс. Схватив стоявшую у него в рундуке винтовку «маузер», Вася выскочил в коридор и затопал к своему боевому посту.
Во время рейса из Владивостока в Америку учебные боевые тревоги объявлялись не один раз, Вася привык к ним и сейчас действовал без всякого беспокойства и спешки, а поэтому все у него получалось ладно и быстро, как надо при тревоге.
По коридорам и палубам «Зеи», на ходу надевая спасательные пояса, моряки в касках, с винтовками разбегались по своим боевым постам.
Когда Вася заскочил в бронированное гнездо своего «эрликона», Павлик уже успел раскрыть железный ящик и вытаскивал тяжелую «улитку» с шестьюдесятью снарядами.
— Помоги, быстрее! — сдавленно прикрикнул он на Васю. Сухо щелкнув, магазин встал на место. Павлик передернул затвор пушки и, развернув ее по ходу судна, крикнул: — Боевой пост номер три готов!
— Боевой пост номер один готов! — раздался с кормы голос старшины Говорина.
Почти одновременно отрапортовали командиры остальных «эрликонов».
— Положи винтовку на палубу, чтобы не мешала! — все тем же сдавленным и хрипловатым голосом скомандовал Павлик.
Этот голос и решительные жесты Павлика подействовали на Васю сильнее, чем грохот взрыва и сигнал тревоги. «Неужели по правде?» — с каким-то непонятным восторгом подумал он. Нет, он ничего не боялся, он давно мечтал побывать в настоящем бою. Эх, если бы удалось выпустить по врагу пару очередей из «эрликона»! Васе разрешили однажды стать к пушке и дать очередь по запущенному с кормы змею. Тогда он здорово хотел попасть, но змей нырял на ветру, и он промахнулся. А по самолету бы не промазал, нет! И тут он услышал приближающееся гудение мотора. Самолет!
— Осветить государственные флаги! — скомандовал капитан.
Тотчас яркий луч прожектора выхватил из сумерек носовую и кормовую палубы и трюмные брезенты с нарисованными во всю ширину государственными флагами Советского Союза. Теперь летчик не мог ошибиться. Невидимый самолет приближался, рев мотора нарастал с каждым мгновением.
— Товарищ капитан, он пикирует! — крикнул Вася в сторону мостика.
Но капитан и вахтенные уже поняли это.
— Выключить прожектор, лево на борт!
Сверху на судно полились густые струи трассирующих пуль.
— Огонь, огонь! — крикнул капитан.
Все пять «эрликонов» и два «браунинга» застрочили в темноту по невидимому врагу. Трассирующие снаряды и пули разноцветными пунктирами помчались вдогонку самолету, сходясь и исчезая в ночи.
Павлик Драгула, выпустив все 60 снарядов из «улитки», оторвал свои плечи от дугообразных упоров пушки и прислонился к бортику гнезда. Правой рукой он поддерживал повисшую левую.
— Ушибся? — спросил его Вася. — Можно, я буду стрелять?
— Ранили меня… Смени магазин, Вася.
— Товарищ капитан, Драгулу ранило! — крикнул Вася.
— Драгулу ранило! Драгулу!.. — Этот крик повторился на палубе и в коридорах, и, прежде чем вахтенный матрос, посланный капитаном, добежал до кают-компании, где дежурили санитарка Аня Кириченко и судовой медик Роман Ошиток, они уже кинулись наверх.
Пуля пробила руку Павлика выше локтя. Аня и фельдшер наложили ему жгут и повели вниз. Вася перезарядил пушку, встал на место первого номера.
Но самолет больше не возвращался. Через четверть часа дали отбой тревоге, капитан пригласил командный состав на совещание к себе в каюту.
Механики и штурманы молчали, находясь под впечатлением только что случившегося.