Боцману помогла буфетчица. Девушка сельская, она имеет при доме огород, знает, как отгонять грачей и ворон: чучелом да тряпками. Вот и посоветовала прицепить на мачты тряпки. Боцман так и сделал. С той поры чаек будто ветром сдуло. Боцман повеселел, зачислил буфетчицу в свои друзья, снабжал ее дефицитным хозяйственным мылом, кухонными халатами, подбивал отваливающиеся каблучки на туфлях. Одним словом — услуга за услугу.
Прожорливость некоторых морских птиц не имеет предела. Так, мы приметили темно-коричневую клушу со светлым ободком на шее. Подряд она проглотила семь рыбин средней величины. Зоб у клуши раздулся, птица отяжелела, едва удерживается на крыльях. Когда же высмотрела очередную рыбу, выпавшую из ячей трала, то подсела к ней, схватила, но заглотать не смогла. Клуша конвульсивно дергала шеей, мотала головой, пыталась протолкнуть добычу внутрь, но безуспешно: свободного места там не оказалось. Рыбий хвост торчал из клюва до тех пор, пока клуша, напрягши последние силы, не сумела все-таки затолкнуть рыбу в себя. А через полчаса эта же самая клуша вновь носилась за кормой, зычно кричала и жадно глотала рыбу.
Есть в ночном южном океане что-то, что заставляет подолгу смотреть в лишенное красок пространство. Время от времени влажную мглу прорезает луч прожектора, в ответ часто заморгает клотик: это штурманы соседних траулеров вызывают друг друга на разговоры к радиотелефону, называемому в морском обиходе «кораблем».
Как-то поздно задерживаюсь на крыле, уже стравили сети, идем замедленно. После суеты, связанной со спуском трала, циркуляцией, настает тишина. Лишь монотонно гудит гирокомпас. Наш телефон настроен на рабочий канал. В нем потрескивает, затем раздается хрипловатый голос:
— Кто работал клотиком?
Наш второй штурман, только что проверявший работу огней на клотике, берет трубку телефона:
— «Волопас» слушает. Прием!
— Пошли на одиннадцатый, — хрипит трубка.
Штурман крутит регулятор, настраивает аппарат на одиннадцатый канал. «Корабль» потрескивает, шипит. Через шум пробивается тот самый, хрипловатый голос:
— Здесь «Волопас»? Как слышишь? Прием.
— Слышимость нормальная, — подтверждает штурман.
— Кто у трубки?
— Второй штурман.
— А-а… ясненько! Старпом говорит с «Северного сияния». Как понял?
— Ясно понял. Прием.
— Лихо ваш клотик работает, настоящий прожектор! Как настроение? — Вопрос задается таким тоном, будто старпом и штурман закадычные друзья.
— В норме, — сдержанно отвечает штурман.
— Попадается рыбка?
— Да так. Есть кое-что.
— Рыбка, говорю, плавает? — наседает старпом.
— А что же ей делать? Плавает — на то она и рыба.
Разговор не ладится. Штурман явно темнит. Старпом лезет напролом.
— Много ее? Прием!
— Чего?
— Ры-ы-бы-ы!
— Не понял, какие-то разряды.
— К черту заряды, — рычит старпом. — Нехорошо скрывать, не по-товарищески.
Пауза длится минуту-другую, но старпом не бросает трубку. Видно, поднаторел в рыбацком деле, решил не отступаться, переходит на дипломатические рельсы.
— Да-а, что-то голос знакомый, — говорит старпом вкрадчиво, точно ласкает голосом. — Может, ходили вместе?
— Не доводилось, — отвечает штурман.
— А на плавбазе?
— Нет.
— Ты что ж, моря еще не нюхал? Случаем, не ходил на «Маточкином Шаре»?
— Ходил.
— Так мы же кореши! — захлебывается старпом. — Неужто ты, Володя?
— А-а, — живо откликается наш штурман. — Старпом? Родион Еремеевич?
— Ну, он и есть. Вместе штормовались, льды рубали! До сих пор поясницу ломает! Кто бы подумал, что свидимся в тропиках? Рад слышать тебя, Володя! Давно из порта?
— Три месяца.
— А-а, ясненько! А мы только притопали… Поздравляю от всей души!
— С чем поздравляете? — настораживается штурман.
— Ну, как же! Помнится, был третьим. Теперь — второй, сужу по вахте!
— Спасибо, Родион Еремеевич.
— Задатки у тебя солидные, — подыгрывает старпом, — большому кораблю… сам знаешь. Не то что мы, старики. На должности бы удержаться, на том спасибо. А молодежи нужен рост! Им давай перспективу!
Володя неловко молчит. И снова длится пауза, и почему-то представляется, что первым ее прервет старпом.
Так оно и есть. Долго прокашлявшись, Родион Еремеевич признается:
— Рыбалка плохая. Глухо! — Старпом протяжно вздыхает, откашливается, хмыкает. Но звуки тотчас прекращаются, когда Володя осторожно спрашивает:
— Вы слышите меня?