— Я уже ничем помочь не могу. Общий перегрев организма. Тепловой удар.
Шлюпка забрала врача и ушла к танкеру.
Я остался в каюте один. Сижу у койки Сергея, потрясенный случившимся. Горе острой болью заполнило всю грудь, перехватило дыханье. Почти явственно слышу голос Полины Карповны: «Вы уж там, на корабле, присмотрите за моим Сережкой…»
Дверь в каюту приоткрылась, и показалась голова поварихи Лены. Посмотрев на Сергея, на меня, она тихо вошла, остановилась рядом, дотронулась до моего плеча и почти шепотом спросила:
— Он заснул? Ему лучше, да?
Я встал и с трудом выдавил из себя два слова:
— Он… умер.
Лена вздрогнула, полуоткрытый рот застыл в беззвучном крике. В широко раскрытых глазах заметались боль, отчаяние. И тут до меня дошло… Штормовая ночь принесла с собой еще одно горе: ведь она любила Сергея, и никто об этом не знал.
Лена шагнула к койке. Плечи ее опустились, спина сгорбилась. Осторожно, точно боясь разбудить спящего, она провела рукой по лбу Сергея. Из ее груди вырвалось умоляющее, зовущее:
— Сережа-а…
Шутил Сергей, что без воды и хлеба прожить нельзя, а без любви можно. Вот она, любовь. Стоит рядом с ним. Жила рядом. Молчала. Ждала. Не дождалась…
Мои воспоминания прервал рассыпчатый перезвон машинного телеграфа. Сбавили ход. Обрывистый берег смотрел на нас лысинами отвесных скал, а за ними бугрились зеленые склоны гор, подпоясанные белой лентой шоссе. На ближайшей вершине четко различался знак — пирамида, составленная из трех бревен. У подножия горы, почти на самом краю обрывистого берега, высился многоэтажный корпус санатория. Через два этих ориентира можно провести прямую линию, которая в навигации называется линией створов. По этой прямой прошлой осенью шторм нес наши суда на берег. На этой прямой Сергей отдал свою жизнь, спасая всех нас.
Стоят вдоль борта члены экипажа. Лена еще ниже склонила голову, и теперь ее лицо утонуло в розах. Может быть, она неслышно шепчет самые теплые и ласковые слова, какие только может родить любовь.
С мостика раздался голос капитана:
— Флаг приспустить!
И тут же воздух содрогнулся от пронзительного звука парового гудка. Склонив головы, замерли люди на палубе. Лена берет из букета по одной розе, протягивает руку за борт и осторожно отпускает с ладони цветок. Алыми точками уходят розы за корму.
Гудок оборвал свой крик, но через несколько секунд его звук раскатистым эхом вернулся от берега. Лена подняла голову, посмотрела на меня заплаканными глазами.
— Слышите?.. Отозвались Сережины створы.
Э. Улдукис
ВОСЬМОЙ МАТРОС «ДИВОНИСА»
Повесть
УЛДУКИС Эдвардас Антанович (1932 г. р.). Закончил историко-философский факультет по специальности журналистика Вильнюсского университета. Работал корреспондентом районной газеты, затем — центральной республиканской газеты «Тиеса», причем специализировался по транспортному и промысловому флоту. Много времени в качестве корреспондента проводил в море. Член Союза писателей. Автор романов «Все о Пронисе», «Вихрь», «Зарево», повестей «Глаз циклопа». «Восьмой матрос «Дивониса», «Бермудский треугольник», «Июньские звезды» и др.
БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ
Пропал Винце в первый день весенних каникул. Сразу после обеда. Ушел на тренировку и как в воду канул. Когда дедушка Доминикас спохватился внука, его уже и след простыл.
Винце — не какой-то там просто Винце, а Винцентас Юргутис: восходящая спортивная звезда и не последний ученик седьмого «В». Правда, он не отличник, но если постарается, то даже Балтрамеюса Всезнайку заткнет за пояс.
Одноклассник Винце Балтрамеюс даже сложнейшие задачи из десятого класса щелкает как орехи. Потому и прозвали его Всезнайкой. Вообще-то фамилия Балтрамеюса не звучит — Жаситис[3], но весь седьмой «В» и даже некоторые десятиклассники величают его Всезнайкой. И Балтрамеюс на это не обижается. Он даже гордится прозвищем и мечтает, достигнув вершин математических наук, пристегнуть его к своей настоящей фамилии. Прислушайтесь: доктор математических наук, профессор Балтрамеюс Жаситис-Висажитис[4]. Производит впечатление, не правда ли?
А Винце, конечно же, не такой. Его голова занята другими делами: Винце нацелился на капитанский мостик. Поэтому-то и спортом стал заниматься. Говорит, надо с юных лет закаляться, иначе в мореходку не примут. Винце и старается вовсю. Уже сейчас он прыгает дальше всех в классе. Думаю, что нет пока ему равных во всей школе. Да и в городе он уступает только двум самым длинноногим. Это потому, что хотя ему уже четырнадцатый год стукнул, но ростом он пока не вышел. Ноги коротковаты. Вот Винце и тренирует их самыми разными способами, чтобы подлиннее вытянулись. И если ему это удастся, все рекорды прыгунов, считай, будут Винцены.