– Он – Альфа, я – Омега, Он – вход, я – выход, точка ноль включает нас обоих.
– Но что там делать миллионы лет? Допустим, Создатель сотворит внутри четырехмерное пространство, пяти-, шести- – и до бесконечности, но зачем, для кого? – Я намеренно выпучивал глаза и размахивал руками, изображая то ли клоуна на городской площади, то ли сумасшедшего физика в больничной палате соответствующего отделения. «Монаху», похоже, нравились мои кривляния, он даже начал прихлопывать себя по коленям, но когда я успокоился, ответил:
– Создатель не желал заточения в Лабиринте, он захотел попробовать бесконечную ленту…
– Петля Мебиуса! – выкрикнул я и шагнул за черту.
«Красавчика» нигде не было. Лабиринт еще сохранял созданные нашим воображением линии правильной сетки трехмерного пространства. Где искать его, в каких областях поля? Выплеснуть стакан воды за борт, зайти в каюту на минуточку, а потом вернуться на палубу и найти свой напиток в океане. Единственная точно известная нам обоим координата – это точка ноль, в ней и буду ждать его.
Он проявился возле меня на мгновение и тут же исчез, я и рта не успел раскрыть. Следующая вспышка его появления произошла примерно через тридцать минут, и я успел услышать – «В…», еще через полчаса – «…ы…». Понадобилось около трех часов пребывания в нуле, чтобы понять слово «Вытащи». Мой товарищ, так и не дождавшись карандаша и бумаги, вошел в Петлю. Пролетая мимо меня в очередной раз и промычав «м», Он поставил точку в определении своей просьбы. Вытащи меня – я понял это за полтора часа до окончания фразы, как и то, что ждет его на ближайшие миллионы лет – одиночество, как следствие возомнившего себя тем, кем не являешься по сути. Я не стал ждать еще пятнадцать минут буквы «е» и вышел из Лабиринта.
Утреннее солнце ударило в глаза. «Монах», стоя возле камня, поправлял свою кашаю. Увидев меня, он лучезарно улыбнулся и, указав на освободившийся валун, сказал:
– Ваш трон, Страж, или Вахтер, выбирайте, что более вам нравится. – После этого он повернул часы и предупредил: – Не забывай переворачивать, так легче считать время.
Сила притяжения всей Вселенной, так показалось, припечатала меня к валуну, не дав возможности возразить ни «монаху», ни самой Вселенной.
По дороге шел одинокий путник, напоминавший монаха-азиата. Шаг его был широк и легок, как у хорошо выспавшегося человека, готового теперь дарить миру накопленную энергию.
Несведущ беззаботно реет
Над Истиной и тем блажен.
Цифровой Иисус
Спасти ладошку у дитя,
Которой тянется к огню,
Не то, что вынуть из огня
Пылающую пятерню.
1
«На крылах Духа святого, сквозь чрево Матери, вошел в мир людей Сын Бога, и было где ходить ему, и с кем говорить ему о тайнах духа и о Любви, что Вестью Благой принес он от Отца, которая живет во всем, и стоит ее Свет в себе открыть, дарована тому отныне Жизнь Вечная будет. И с высоты своей “Голгофы” смотрел Сын Бога на тех, кого оставил после себя, и было их числом двенадцать. Каждый из двенадцати потянул за собой еще двенадцать, а те еще по двенадцать, и так каждая земная душа, через следующее или последующее воплощения, познала Истину Христа».
– Что, все люди на земле знают Христа? – Девочка лукаво посмотрела на отца, радуясь своему каверзному вопросу. Тот захлопнул книгу и ответил:
– Не его лично, но Его Слово и Его Истину.
– И я знаю? – с недоверием продолжила допрос маленькая егоза.
– Конечно, я же только что прочитал тебе о Нем. – Отец погладил дочь по голове.
– Ну, вот если бы я увидела Христа, как тебя сейчас… – Девочка смешно нахмурила лоб. – А он не вернется?
Складки на ее лбу расправились в вопросительную дугу.
– Должен, – серьезно сказал отец. – Вот только куда?
2
Слово мое звучит все реже в устах людей, Истина моя звучит все тише в их сердцах. Время вернуться пришло.
Иисус знал планету как свои… Тела Света. Святая Земля мертва, север, юг, запад, восток – мертвы, вся Земля мертва, мертва для моего Схождения. Не вдохнет стопа Сына Божьего жизнь в камень, не распустится цветком сухая былинка, не оживет иссякший ручей, не оторвет взгляда от «ловушки» человек, пусть даже Второе Пришествие во всей Славе Моей случится у него над головой.
Иисус сканировал души воплощенных. Его никто не ждал. Место за местом, страна за страной, континент за континентом. Он обращался и не получал ответа. Люди были заняты. Их умственные и мышечные системы перегружались ежеминутно, а на ходу и за вычислениями ответить Богу трудно, Христос понимал это. Здесь, в Мире Отца, с момента его вознесения прошло тридцать секунд Галактического Времени, но Земля изменилась до неузнаваемости. Человек запер Бога сначала в Святой Земле, потом расселил Его по Храмам, но тоже под замок, затем приткнул в углу на стене в собственном жилище, далее отлил из подходящего металла маленький саркофаг и повесил себе на шею, но цепочка рвалась или натирала, и Бога сняли с тела, вытащили из воспитания детей своих и стерли из текущей памяти.
Человек превратил Землю в «ловушку», создав удобную и компактную «ловушку» для себя и положив ее в карман, он сам стал «ловушкой». Истина в ее истинном прочтении превратилась в объявленную истину, а это есть ложь.
Иисус смотрел на цифровой мир, погруженный в цифровое рабство, светляки душ не тянулись вверх, к Отцу, а кольцами замыкались сами на себя. Взор Его пролетал над последним континентом, картина не менялась, и вдруг, хвала Господу, блеснул – в прямом смысле – луч надежды. Отозвалась одна душа. Маленькая девочка, засыпая, просила Его прийти.
– Что скажешь, Сын Мой? – раздался голос из Высших Небесных Сфер.
– Отец, людям, превратившимся в цифры, нужен Цифровой Иисус, мелкий, юркий, массовый, всепроникающий, отвернуться от которого будет нельзя, какой-нибудь вирус, а мне там делать нечего, хотя в одно место я спущусь.
– Так тому и быть, – ответил Бог, сверкнув молнией в направлении самой многочисленной народности.
3
Девочка закрыла глаза, еле слышно щелкнула дверь – это папа вышел из комнаты. «Смешной, – подумала девочка, – забыл выключить свет». Она открыла глаза, чтобы дотянуться до выключателя… В комнате стоял человек, от которого исходил Свет, он освещал собой все вокруг.
– Ты Иисус? – нисколько не испугавшись, спросила девочка.
– Да, – ответил человек и улыбнулся. От его улыбки в комнате запахло фиалками и жасмином.
– У тебя вкусные духи.
– Так благоухает Любовь, – ответил Иисус.
– Ты пришел в мир даровать жизнь вечную одним и вечное посрамление другим? – вспомнила она прочитанное отцом.
– Я пришел к тебе, ибо только ты одна просила о приходе моем. Вот рука моя, возьмись за нее.
– Я не могу, Иисус, мои ноги не двигаются. Такой я родилась, говорит моя мама, подойди сам.
– Уже можешь, – сказал Иисус. – Встань и иди…
Забираясь в постель, мужчине показалось, что в детской не погашен свет. Он, ругая себя за забывчивость и стараясь не разбудить жену, встал и… в детской было темно. Хлопнув себя по коленям от обиды, мужчина развернулся, его хлопок отозвался из детской комнаты эхом бегущих ножек.
«Все-таки надо ложиться раньше, – подумал он. – Завтра ни свет ни заря на работу», – и поплелся в постель. Опаздывать в секретную биологическую лабораторию категорически воспрещается.
Поединок
Устам, что самостью раскрылись,
Не дай и слова произнесть.
1
Не стоило мне открывать эту дверь, как не стоит входить в воду, таящую в непроглядной мути своей обитателей, тебе неведомых ни формами, ни нравом, ни повадками. Погружаясь в неизвестность, доверяешь тело свое, быть может, острым зубам, охочим до плоти, ядовитым плавникам, секущим вены и отравляющим кровь, длинным, сильным, скользким «лианам», что обвивают кольцами ноги и, зацепив за кожу зубастыми чешуями, тянут на илистое дно, и, прощаясь с солнечным миром навсегда, ты вспыхиваешь последней мыслию: не стоило мне открывать эту дверь.