Пока рассуждал я так, замок погрузился во тьму. Нет у меня лестницы никакой, веревка – что хвост ослиный, ножны пусты, разве что паук паутину там сплел, да и зачем мне меч, коли махать им начну – скорее себя покалечу, чем другому вред причиню? Вот и ждет в дальней комнате меня душа моя напрасно, потому что эго вон какой бастион выстроило: стены зубчатые, башни с лучниками и лабиринт, запутанней не бывает… красота.
Остров сокровищ
1
После долгих месяцев пребывания в неустойчивости – моральной (а вдруг не найдем?) и физической (корабельная палуба тому причина) – вы наконец ступаете на горячий песок одинокого острова в компании, нет, не головорезов, а хоть и покачивающихся от усталости, но твердо верящих в успех, в сокровища, спрятанные где-то здесь, единомышленников. Вдоволь напившись чистой воды – тошно вспоминать, какой смрад источало то, что осталось на дне питьевых бочек, – из ближайшего ручья, вы достаете каждый из своего кармана кусочки общей карты, складываете вместе и… готовы бежать выкапывать свои пиастры. Все в радостном возбуждении бросаются к тому месту, что обозначено крестом, и пока продираются через девственные заросли и карабкаются на скалы, мы, дорогой читатель, зададимся вопросом: ведь это не их пиастры, и даже не того, кто отобрал, привез и спрятал их на острове. Так чьи они?
Спрашивает ли себя Ищущий, что ищет? Ему кажется, что знает. Он точно ответит, как и его товарищи, сбивающие сейчас друг друга с ног в лихорадочном возбуждении: пиастры. Но чьи они, эти пиастры? То, к чему стремишься, будет ли принадлежать тебе, станет ли твоим или протечет сквозь пальцы горячим песком Острова сокровищ, оставив на ладони только ожог, черную метку напоминания о Мире Бога, Едином и Неделимом?
2
Я сидел в кафе, приютившееся на узкой улочке, ведущей к морю. Столик на двоих, зарезервированный редакцией на шесть вечера, стоял прямо у окна. Было уже четверть седьмого. Человек, позвонивший вчера в газету и представившийся Спасителем, опаздывал. Я, вчерашний выпускник журфака, ждал его с волнением. Это было мое первое редакционное задание. Кафе называлось «Остров сокровищ». Внутри было безлюдно. Жара поделила город на две части. Пока одна половина жителей сидела в воде, другая возлежала на песке, затем они практически синхронно менялись местами так, что можно было сказать – весь город был у моря. На столик я положил свежий номер нашей газеты в качестве опознавательного знака для встречи, хотя сейчас это не имело смысла. В «Острове сокровищ» я был один. Умиравший от жары и духоты бармен поглядывал на меня с удивлением, но ничего не предлагал, ожидая, видимо, сигнала от меня. Минутная стрелка на часах, стилизованных под морской компас, приближалась к шестерке. Спаситель явно не торопился на встречу.
В ожидании я обдумывал вопросы, впрочем, думать над ними я начал еще вчера, когда получил задание на интервью, и не прекращал делать это всю ночь и утро, с перерывом на завтрак, и день, без перерыва на обед.
Ничего умного, значительного или искрометного не выходило, сплошные штампы. Я не представлял, что за личность мне предстоит разговорить, а следовательно, домашние заготовки получались сухими и пресными.
Вот войдет он, представлял я, и кстати: а как он может выглядеть? Высокий, худощавый, в хитоне, почему в хитоне, в рубашке от кутюр или в тенниске, в рыцарских латах, нет, в латах запарится, и почему худощавый, полный и невысокий, улыбающийся, добродушный или строгий и… лысый.
Я достал записную книжку и начал создавать портрет Спасителя, наподобие фоторобота в полиции. Густые брови менялись на густые усы, пухлые губы – на пухлые щеки, волосы то отрастали до плеч, то исчезали вовсе. Некоторые варианты выходили уморительными, и я начал похохатывать, соединяя всевозможные мимические комбинации.
– Мне нравится больше вот этот, – услышал я голос над собой, и указательный палец подошедшего уперся в портрет примата, весьма отдаленно напоминающего homo sapiens. Я поднял глаза и взглянул в… зеркало. Конечно, никакого зеркала здесь не было, просто на меня смотрел я. Точная копия. Утром, бреясь и обдумывая каверзные ловушки для интервью, я порезался. Сейчас я смотрел на этот самый порез. Порез растянулся вслед за улыбкой моего гостя. Он протянул мне руку для рукопожатия и представился:
– Спаситель.
Две идентичные ладони слились в приветствии. Я, как «опытный» журналист, не смог вымолвить ни слова.
– Могу я присесть? – продолжил он. Я утвердительно замотал головой, пока еще не в состоянии перейти к общению с помощью языка. Спаситель сел напротив, и любой, кто сейчас посмотрел бы на нашу пару, сказал бы: вот сидят два близнеца, и одного от другого отличить можно только по очаровательной улыбке и глуповато распахнутому рту. Ему снова пришлось начинать:
– Если вас смущает мой внешний вид, могу сменить.
Наконец я очнулся:
– Вы серьезно?
– Вполне, можете выбрать из своей коллекции, – и он кивнул в сторону моих издевательств над бумагой.
– Нет, оставайтесь так, – почти справившись с дыханием, ответил я.
– Будете задавать вопросы?
– Да, – я взял себя в руки. – Вы называете себя Спасителем. Что собираетесь спасать?
Он наклонился к столику и заговорщически произнес:
– Сокровище.
Я молчал, недоуменно глядя на него. Спаситель, не меняя позы, продолжил:
– Мы с вами где находимся сейчас?
– На острове сокровищ, – скаламбурил я.
– Правильно, – кивнул мой собеседник, – и оно на нем имеется, и его-то и надо спасать.
Примерно представляя, какого рода персонаж находится передо мной, я подыграл ему:
– И где оно?
– Здесь. – Он торжествующе поднял палец и ткнул мне в грудь. Я вздрогнул, то ли от испуга, то ли от пронизывающего насквозь его безумного взгляда. Псих, натуральный псих. Подобное развитие событий было предусмотрено. С барменом я договорился на условный знак – сброшенную на пол газету – для вызова полиции. Обычная редакционная практика, можно сказать, профессиональная техника безопасности.
– И что там за сокровище, – спросил я, почесывая грудь, нужно было потянуть время, – которое нужно спасать?
– Ты, спасать нужно тебя. – Глаза Спасителя уставились на меня, как на кролика. Я толкнул свободной рукой газету, но она прилипла к столу. Мне стало нехорошо, я схватил… нет, ничего я не схватил – газета прилипла, примерзла, приклеилась, приросла к столешнице.
– Ни к чему это. Вся полиция на пляже, а если кто-то и приедет сюда, как ты думаешь, кого он увидит? – Спаситель показал глазами в сторону барной стойки. Там, усердно протирая салфеткой бокал, в форме бармена стоял я.
– Остров сокровищ, как известно, необитаем, – продекламировал мой визави, используя при этом мои же интонации. Он начинал по-настоящему пугать меня. «Нужно отвлечь его, пока ищу выход», – подумал я и сказал:
– Хорошо, я понял, что спасать надо меня, но от кого?
– От самого себя, – блеснув глазами, ответил он и откинулся на спинку стула. – Ты репортер и посвятишь свою жизнь погоне за новостями, как пират гоняется за добычей. Твоей страстью станет сенсация, ты будешь поджидать ее, как флибустьер поджидает свой приз на торговых путях, ты будешь писать о людях и событиях, о чужих судьбах и складывать свои статьи в память, как пиастры в сундуки, и ты, вольно или невольно, станешь судить их, пересчитывать свое богатство, и это погубит тебя, ибо, став судьей многим, судим будешь Им одним.