В этот раз тритон плыл быстрей, в ушах свистело. Ди прикрыла глаза, наслаждаясь волшебным притяжением воды.
Вскоре они уже оказались на большой глубине, и Данил изменил их направление, поплыв прямо и вверх. Ди попыталась оглядеться. Ничегошеньки не видно. Лишь мрак со всех сторон. Данил сильней сжал запястье, и львиная доля страха, сковавшая сердце Ди, отступила.
Они всплыли, но вместо света их поприветствовала кромешная тьма.
Данил положил руки Афродиты на выступ.
– Я создам для тебя немного света. Оставайся здесь.
Раздался громкий треск, и Ди зажмурилась от вспышки света.
– Что это?
Теперь она могла увидеть куда идти и перебралась на выступ. Несмотря на кислородный баллон, грудь быстро подымалась и опускалась. Только теперь Ди осознала, насколько тяжелым и утомительным был их заплыв. Данил же в свою очередь не показывал и намека на усталость.
– Кажется, люди называют это кварцем. Он производит немного света при трении. Покрытие борозд-солюма усиливает видимость. Если он начнет тускнет, тебе просто надо будет снова его потереть.
– Я никогда не слышала про борозды-солюма, – пробормотала Афродита, не сводя взгляда от источника света. – Изумительно.
Она подняла камень и оглядела пещеру. Невзрачная и совершенно обычная, как и любая другая пещера, в которую Ди ни за что бы ни отважилась полезть.
Со сталагмитов и сталактитов сбегали струйки воды. В углах можно было различить крошечных существ с огромным количеством ножек. Воздух на вкус и запах был влажным. Это не создавало неприятного чувства, но все же при возможности хотелось задержать дыхание. Под ногами похрустывал и пересыпался песок.
– Пойдем, богиня. Когда мы покончим со всем этим, я покажу тебе чудеса океана, которые ты раньше не видела. Обещаю.
Ее пульс слегка ускорился.
– Веди.
Где-то через четыре с половиной метра они остановились перед каменным ликом, очевидно, это был конец пещеры. Ди потрясла камень, надеясь рассмотреть углы, но напрасно.
– Мы пришли, – мягко сказал Данил на невысказанный вопрос. Но самый главный состоял: «Куда?»
– Харон! – заорал Данил. Он позвал еще дважды и стал ждать. Ди подумала, что знает это имя, но не могла вспомнить откуда.
Последнее, что она ожидала увидеть – так это то, что стены пещеры раскроются, словно створки лифта, а внутри еще темнее и страшнее, чем там, где они сейчас стояли. По центру пещеры тек огромный поток воды.
Однако Данил вошел в реку по ступни со скучающим видом. Скрестив руки на груди, он всмотрелся во мрак. Ди не торопясь стянула кислородные баллоны со спины, но гидрокостюм и снаряжение не тронула. Если им придется убегать впопыхах, чем меньше ей придется надевать, тем лучше.
«Харон».
Ди знала то имя и была уверена в этом на все сто.
– Данил, кто такой Харон? Мне кажется, я должна его знать, но воспоминание то и дело ускользает.
Возможно, это была лишь игра света, но в серебристых глазах Данила родились ураганы. Мрачная тень промелькнула на точеных чертах, и Ди впервые поняла, насколько он решительно настроен завершить свои поиски.
– Харон... это паромщик на реке Ахерон... которая сейчас течет перед тобой.
«О господи!!!»
Его слова всколыхнули память. Чтобы попасть в царство Аида, загробный мир, паромщик должен перевезти души через речку Ахерон. Его оплата - монета-обол, которую нашла Ди. Родственники обычно хоронили усопшего вместе с ней, вкладывая монету в рот. На случай если семья была слишком бедна для такого ритуала, душа могла пересечь Ахерон, но прежде этого провести сто лет на берегу, ожидая своей очереди.
Дрожащими пальцами Ди полезла под серебристую «кожу» и вытащила маленькую монетку. В свое время красивая ручная работа стоила гроши. Мизерная цена служила напоминанием сколь бы бедным или богатым ты ни был при жизни, каждый мог получить доступ в царство мертвых.
– Пошли со мной, – сказал Данил, протянув руку. – Давай подождем у самой кромки воды. Думаю, пройдет несколько часов, прежде чем он доберется сюда, а я уверен, ты голодна.
Она положила монету назад и прижала к телу, словно напоминая себе, где ей место. Именно в этот момент желудок заурчал, и Ди улыбнулась.
– Безобразие! Я не помню, когда в последний раз ела. В лучшем случае пару часов назад.
– Мне хочется, чтобы у тебя была светлая голова при встрече с моим отцом. Боюсь, у меня нет пищи, к которой ты привыкла, но я видел пару питательных растений. – Он сморщил нос. – Но предупреждаю, они не очень приятные на вкус.
Взглянув через плечо на таинственную пустошь, она кивнула и пошла с ним. Они сорвали пару горьковатых трав и положили в рот, но еда с трудом лезла в горло. Каждый раз, кладя траву в рот, она закрывала глаза, но желудок все равно протестовал. Неважно сколько раз она споласкивала растения, затхлый вкус заводи не исчезал.
– Тьфу. Этот вкус когда-нибудь исчезнет?
Лежа на спине, приподнявшись на локтях, Данил раскачивал длинный стебель в уголке губ. Он вобрал кончик с огромным удовольствием и всосал как спагетинку. Проглотил и сказал с усмешкой:
– Где-то через часик.
Желудок скрутило от одной мысли об этом, и с губ слетела маленькая отрыжка.
– Я сдохну, – пробормотала Ди.
Данил в мгновение ока оказался на ногах и подбежал к Ди вне себя от беспокойства. Сжав подбородок пальцами, он заглянул ей в глаза.
– Тебе плохо? Что с тобой?
Желудок перестал вытворять кульбиты от одного беспокойства в голосе Данила.
– Не, я в порядке. Правда. Это просто выражение.
– Уверена? Еще не слишком поздно вернуться.
Афродита покачала головой.
– Тебе не избавиться от меня так просто. Я уже тебе говорила и слов своих обратно не беру. Если ты собираешься померяться силами с отцом, тебе нужен человек, прикрывающий тылы. И этот человек - я.
Хватка на подбородке смягчилось, пальцы нежно погладили челюсть. Мрачная ненависть давно покинула взор Данила, осветив фактически блеском надежды.
– Agapimeni, как же я раньше жил без тебя? Ты одна из немногих, кто поддержала меня в моем начинании.
Уголки губ Ди приподнялись в полуулыбке.
– Ты должен обязательно мне рассказать, что это значит.
Он отстранился с непринуждённой легкостью и скользнул рукой с лица на шею. В каждом его движении чувствовалась безмерная нежность. Небольшое пламя тлело в глубине глаз, и Ди знала, как это великолепно.
– Пошли со мной в воду, – прошептал он. – Я покажу тебе.
Глава 8
Он нырнул ничего не опасаясь, но Ди в свою очередь на водную гладь поглядывала с опаской. Боль от гипотермии была слишком свежа в памяти.
Данил сделал идеальное сальто в воде, изящный хвост мелькнул изящной дугой и исчез в темной пучине. Он снова вынырнул на поверхность и протянул руку.
– Можно совершенно спокойно плавать без одежды. Вода замечательная. Поверь мне.
Ди поверила.
Пока Афродита раздевалась, Данил чуть не лишился остатков самообладания, нестерпимо желая присоединиться к любимой на суше и насладиться восхитительным телом девушки. Но вместо этого он смотрел и ждал, а сердце громко клокотало в груди. Он почти подобрался к кромке для лучшего вида и машинально зарыл пальцы в рыхлую породу. Челюсть заныла, когда он стиснул зубы, игнорируя желание погрузить член в податливое тело. Данил осознавал, что подошел слишком близко к краю, почти потерял себя. Он глубоко вздохнул, пытаясь очистить разум.
Но показались темные ореолы сосков на округлой груди, и любование превратилось в пытку. В горле пересохло, и Данил облизнул губы. Чертова кожа гидрокостюма опустилась ниже, явив взору плоский животик. Ди немного поерзала, оголяя бедра. Низкий рык эхом отозвался от стен пещеры, и через минуту Данил осознал, что это он сам издал его. К тому моменту как обнажился лобок, голову Данила заслал туман вожделения. Мысли об акте, сексе, занятии любовью атаковали разум, и только имя Ди заглушало их.