Пикуль Валентин
Океанский патруль
Пикуль Валентин Саввич
Океанский патруль
{1} Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.
Аннотация издательства: "Океанский патруль" - первый роман Валентина Пикуля - посвящен событиям Великой Отечественной войны на Северном театре военных действий. В центре внимания автора - героические дела моряков Северного флота, действия разведчиков в тылу врага. Это и повествование о тех, кто любит и ждет моряков на берегу. Вторая книга романа "Океанский патруль" - "Ветер с океана" посвящена наступлению советских войск в Заполярье в 1944 году, действиям торпедных катеров по обеспечению десантных операций.
С о д е р ж а н и е
Книга первая. Аскольдовцы
Корабли океанского патруля...
Глава первая. Дорога на север
Глава вторая. Начало дня
Глава третья. Неспокойные ночи
Глава четвертая. Шхуна
Глава пятая. Гагара прокричала
Глава шестая. Ученик боцмана
Глава седьмая. Под солнцем
Книга вторая. Ветер с океана
Глава первая."Мужичок и акробат"
Глава вторая. Умный ефрейтор
Глава третья. Накануне
Глава четвертая. Корни
Глава пятая. Надежды на победу
Глава шестая. Западная Лица
Глава седьмая. Прорыв
Словарь морских терминов
Комментарии
Примечания
Книга первая.
Аскольдовцы
Памяти друзей-юнг, павших в боях с врагами, и светлой памяти воспитавшего их капитана первого ранга Николая Юрьевича Авраамова посвящает автор эту свою первую книгу
Корабли океанского патруля...
Над ними низко присевшее небо, в натруженных бортах - стоны железа от натиска волн, а на высоких мостиках - закутанные до глаз в меха, резину и кожу - стоят молчаливые люди.
Они уходили из гаваней, как правило, по ночам, уходили в сумятицу тревожных всплесков, навстречу рвущимся от Шпицбергена ветрам, и промозглый мрак океана надолго поглощал их в своем безлюдном пространстве.
Они возвращались обратно в родные гавани, как правило, на рассветах, исхлестанные соленой пеной, с разлохмаченными снастями, и глыбы голубоватого льда сумрачно мерцали на их покатых палубах.
КОРАБЛИ ОКЕАНСКОГО ПАТРУЛЯ...
Иногда они не возвращались совсем. Девушки-радистки (наши славные девушки в матросских блузах), побледнев от усталости, день за днем выстукивали в эфир знакомые позывные. Они плакали порой - ведь им не отвечал не только корабль океанского патруля: это не отвечал "он", ее любимый, которого она встретила и полюбила здесь, на этом диком заполярном берегу.
Но военный океан умел хранить свои тайны. Проходили недели, иногда и долгие месяцы, прежде чем волны, словно сжалившись, выбрасывали на берег осколок шлюпочного борта или капковый жилет, на спине которого можно было прочесть всего три буквы "КОП"
"КОРАБЛИ ОКЕАНСКОГО ПАТРУЛЯ".
Так возникло смутное начало
Далекого и трудного пути.
Да, нас изрядно море покачало...
Юрий Инев
Глава первая.
Дорога на север
Промозглый осенний мрак нависал над скалистыми тундрами. Эшелон "14-бис" пересек Полярный круг и, осыпая искрами паровоза чахлые ветви придорожных берез, двинулся дальше - на север, на север...
В тесных озерных лощинах нудно посвистывал ветер; внизу, под высокой насыпью, тревожно поблескивала стылая болотная вода. Эшелон скрежетал тормозами на крутых уклонах, звонко лязгал тарелками буферов, хриплый гудок его растекался над тундрой - широко и протяжно.
Замыкая состав, в конце длинной цепи тряских теплушек тяжко мотался на поворотах единственный пассажирский вагон. В желтоватых потемках внутри вагона колебались угловатые тени багажных полок, а съежившиеся от холода люди походили на большие узлы, кое-как разбросанные повсюду.
В четвертом купе всю ночь не гас свет; плотные шторы на окне были опущены наглухо, и табачный дым висел под потолком голубыми пластами.
Лейтенант флота Артем Пеклеванный, подложив под голову мягкий парусиновый чемодан, зашнурованный по-корабельному, полудремал, полубодрствовал. Под резкими ударами ветра скрипел расшатанный оконный переплет, похрапывали горные инженеры, едущие в Хибины, плакал ребенок в соседнем купе.
Эшелон, набирая скорость, с лязгом и грохотом рвался на север - в сторону фронта, в сторону океана.
И лежа на жесткой вагонной полке, лейтенант думал о том, что его ждет впереди.
"Что?.."
Но почему-то каждый раз, когда он задавал себе этот вопрос, перед его глазами вставала карапасная палуба миноносца, щупальца обледенелых орудий, неустанно следящие за горизонтом, а в ушах росло и ширилось тонкое пение корабельных турбин. Пеклеванный уже видел себя на мостике корабля, бороздящего в глухую полярную ночь морскую пустыню, что пронизана тревогой и ветром. Тревогой и ветром...
А пока - нет ничего: вместо палубы миноносца - мерно вздрагивающая полка вагона, вместо грохота залпов - дробные перестуки колес.
Пеклеванный еще не воевал. Перед самой войной окончил военно-морское училище и с тех пор служил на кораблях Тихоокеанского флота. Когда началась война с Германией, лейтенант подавал рапорт за рапортом с просьбой перевести его на действующий флот. На любой - только бы воевать! Но в те дни гитлеровцы уже подходили к Сталинграду, и широкотрубные серо-голубые японские крейсеры типа "Микадо" начали появляться вблизи советской морской границы. И лишь когда была разгромлена армия Паулюса, а горизонт Тихого океана сразу после этого очистился от дымных японских иероглифов, командование уважило просьбу лейтенанта: он получил назначение на Северный флот.
И вот - едет...
- Кан-да-лакша! - пропел в конце коридора чей-то голос. - Поезд простоит две минуты... На станции есть кипяток...
Кипяток! Это слово в те дни произносилось почти с благоговением. Каждый, кто странствовал в теплушках, помнит эти военные этапы, когда глаза искали сначала не название станции, а выразительную надпись, накарябанную на доске паровозным углем: "Кипяток".
Лейтенант встал. Он был невысок ростом, но зато широк в плечах. Острые загорелые скулы выступали на его лице, выбритом по флотской манере до блеска. Он толкнул клинкет двери в сторону и, мягко ступая, вышел в коридор. Повсюду лежали и сидели солдаты резервной Полярной дивизии.
Переступая через спящих, Артем добрался до конца вагона и распахнул дверь. Уши сразу заломило от гула железа, ходившего под ногами, свежо пахнуло запахами осенней тундры. Ухватившись за поручни, лейтенант перевесился наружу, пытаясь разглядеть в темноте приближающуюся Кандалакшу. Но крутом - ни единого огонька, ни единого домика; семафоры светили тускло.
Война...
Неожиданно разъехались на стрелках рельсы, во тьме печально протрубил рожок, и поезд ворвался на станцию. Мимо поплыли изогнутые шеи водоналивных колонок, смутно забелели вокзальные пакгаузы. Какие-то люди, крича, бежали за вагоном, подбрасывая на спине уродливую поклажу.
Быстрым шагом прошел на посадку матросский отряд. Не проронив ни слова, матросы шли плотно сомкнутым строем - под твердым шагом гудела платформа. Перед глазами Артема мелькнули взвихренные ленты бескозырок, матовым глянцем блеснуло оружие, и матросы исчезли во тьме, внеся в вокзальную суматоху спокойствие и какую-то настороженность.
Война торопила людей. Не прошло и минуты, как ударил гонг, издалека донесся свисток, и перегруженный состав, лязгая буферами, отшатнулся назад, точно пробуя силы. И в тот же момент дверь тамбура содрогнулась под ударами кулаков:
- Эй! Плацкартный! Открывай!..
Лейтенант рванул дверь, и сразу же несколько рук поставили на площадку женщину среднего роста, закутанную в белый шерстяной платок. Потом, уже на ходу поезда, в тамбур кинули тяжелый бумажный сверток. Артем подхватил его на лету, а новая пассажирка звонко крикнула в сторону уплывающего вокзала:
- Вы - хорошие парни! Желаю вам удачи на промысле!..