А потом случилась ссора Мовши Израилевича со старшим сыном Залманом. История эта очень темная. Ее передают в двух вариантах Б. Бажанов и журналист И.Коршикова. Бажанов сообщает, что Залман по неясным причинам порвал с семьей и иудаизмом, и отец торжественно проклял его ритуальным еврейским проклятием. Залман был крещен и усыновлен писателем Горьким, стал Зиновием Пешковым. Впоследствии уехал во Францию, служил в Иностранном легионе, в боях под Верденом потерял руку. И когда старик Свердлов узнал об этом, он страшно разволновался — какую? А получив ответ, что правую, торжествовал. Поскольку по формуле иудейского проклятия сын и должен был потерять именно правую руку.
Ирина Коршикова обвиняет в ссоре Якова. Дескать, они поссорились из-за соседской девчонки, Залман побил брата, и тот нажаловался в полицию. Старший брат бежал, пристроился у Горького. Который порекомендовал его в театр Немировичу-Данченко. А чтобы он, еврей, мог жить в Москве, его крестили, и Горький усыновил его. Отец же, узнав о крещении, разразился ритуальными проклятиями…
Но тут следует предостеречь читателя, что достоверность обоих названных источников крайне невысока. Бажанов, будучи секретарем Сталина, удрал за кордон и издал там мемуары, заведомо нацеленные на “сверхсенсации”. Доверять его свидетельствам было бы крайне опрометчиво. Так, он утверждает, будто был близко знаком с семьей Свердловых, но на трех страницах воспоминаний о них допустил не менее 5 грубых ошибок. В реальности же он был дружен лишь с мальчишкой Германом Свердловым — шутником, склонным к розыгрышам и мистификациям.
Очерк же И.Коршиковой больше напоминает художественное, крайне сентиментальное произведение, основанное на сюжете Бажанова. Фактических ошибок там еще больше. И крайне сомнительно, чтобы в гипотетическом конфликте Залмана и Якова, где младший брат якобы выступил стукачом, отец принял сторону предателя. Кстати, на самом-то деле после ухода из дома Залман порвал отношения с братьями далеко не сразу. Еще долго, живя у Горького поддерживал с ними связь. Как и сам Горький. Что с версией Коршиковой совсем не стыкуется.
И доподлинно известно в данной истории лишь то, что старший брат действительно ушел из семьи, крестился, стал Зиновием Пешковым, потерял руку во Франции, но продолжал службу. Получил французское гражданство, дослужился до чина полного генерала, был видным масоном и другом де Голля. Но сие уже выходит за пределы нашего сюжета. И мы из случившегося можем сделать выводы лишь о том, что характер у Мовши Израилевича был далеко не “сахарным”. И что родственного тепла в его семье было не густо.
В 1900 году в доме Свердловых происходят новые катастрофы. Сперва семью посещает огромное горе — умирает мать. И в этом же году, после четвертого класса, 15-летний Яков расстается с гимназией. И уходит из дома… Причем в случае с Яковом, как и с его старшим братом, очень много неясного. Что стряслось на самом деле? В чем причина его разрыва с родными?
К.Т. Новгородцева дает объяснение, связывая его уход со смертью матери: “Отцу одному нелегко было прокормить многочисленных ребят и поддерживать порядок в доме. Усилилась нужда”. Вот и пришлось, мол, парнишке “оставить гимназию и думать о заработке”. Но при этом, “сознавая, что отцу трудно содержать семью, Яков ушел из дома и зажил самостоятельно”. Ни малейшей критики данная версия не выдерживает. Во-первых, Елизавета Соломоновна была домохозяйкой, никаких заработков в дом не приносила, и сказаться на материальном положении семьи ее кончина никак не могла. Мастерская отца по-прежнему функционировала, по-прежнему приносила доход.
Во-вторых, допустим, дела фирмы пошли похуже, прибыли снизились, гимназия и впрямь стала накладной. Но раз уж в образование сына вложены солидные средства, раз оно прошло несколько ступеней, почему было не продолжить его в более дешевом заведении? Скажем, в одном из реальных училищ, куда обычно отдавали своих детей отставные офицеры, низшие чиновники, заводские мастеровые, ремесленники, купеческие приказчики средней руки? Нет, Яков бросает учебу вообще. Наконец, “прокормить многочисленных ребят” отцу уже не требовалось — без Софьи и Залмана их осталось четверо. А если отцу было трудно одному “поддерживать порядок в доме”, то почему старший из оставшихся детей, осознавая это, уходит из дома? Причина явно была другой.
Исключили за неуспеваемость, и рассерженный отец показал на дверь? Вряд ли. Свердлов отличался поразительным умом, феноменальной памятью и исключительной работоспособностью. Выгнали из-за очередного хулиганства и конфликтов с руководством гимназии? Некоторые авторы останавливаются именно на этом объяснении. Но таких вещей в биографиях большевистских деятелей обычно не скрывали. Наоборот, выпячивали их как лишние доказательства “революционности” еще в юношеском возрасте. А вот со Свердловым нашли нужным затушевать…
Остается два варианта. Первый — что Яков оказался замешан в какую-то очень уж грязную и некрасивую историю, которую никоим боком под “революционность” не подгонишь. В результате чего виновника выставили из учебного заведения, а папа, чьи надежды он порушил, выгнал его и из дома. Второй — что причину и следствие надо поменять местами. И толчком к переменам послужила домашняя ссора. Если Яков проявлял “непокорство” к учителям, то это могло случиться и в отношениях с отцом. Возможно, мать, пока была жива, сглаживала трения, а после ее смерти конфликт прорвался. Известно и то, что Мовша Израилевич, похоронив Елизавету Соломоновну, очень быстро надумал вторично жениться. И не исключено, что “пассию” он себе завел еще при жизни супруги. Что также могло дать повод для разрыва. К примеру, сын нахамил будущей мачехе. Или она на него не так взглянула. В результате чего Яков был изгнан без средств к существованию. А соответственно, вынужден был и учебу бросить.
Обе версии косвенно подтверждаются словами Ленина, который в своей речи о Свердлове характеризовал его как “человека, целиком порвавшего с семьей, со всеми удобствами и привычками старого буржуазного общества” (кстати, как видим, ни с какой “нуждой” Владимир Ильич случившееся не связывал). Хотя Яков, скорее, не сам порывал с “удобствами и привычками”, а был выставлен на все четыре стороны. Но конфликт разрешился все же помягче чем с Залманом. По крайней мере без ритуальных проклятий (если они в истории со старшим сыном действительно имели место, если их не выдумали Герман Свердлов или Бажанов).
Глава 2
БЛУДНЫЙ СЫН НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Покинув отчий дом, Яков повел себя иначе, чем Залман. Не стал искать покровителей и решил жить самостоятельно, для чего перебрался в нижегородский пригород Канавино. Вот только утверждениям советских источников, что этот пригород был “населен преимущественно рабочими”, доверять не стоит. Откройте Гиляровского и увидите, что Канавино — это как раз и был район трущоб и притонов, обиталище ворья, шпаны и люмпенов. “Ниже” и грязнее его были только “Самокаты” — пустырь, где функционировали всякие балаганы, кабаки, “нумера” с бешеным разгулом и развратом. Полуостров, где располагались “Самокаты”, отделялся от берега двумя канавами с переброшенными через них мостками, отсюда и название Канавино. Но “Самокаты” оживали сезонно, на время ярмарок, а в Канавино сосредоточились постоянные “малины”, “мельницы”, ночлежки.
Правда, Свердлов сперва устроился здесь довольно чисто и культурно. Учеником в аптеку. А аптека в Канавино являлась весьма выгодным предприятием, настоящим “золотым дном” — кого порежут, кому башку пробьют, кто опился, кто венерическую хворобу подцепил. Опять же, кому-то внешность надо изменить, краску для волос купить. Да и “марафет” (кокаин) в то время через аптеки распространялся. Работы наверняка было хоть отбавляй, в режиме, близком к круглосуточному. Но от “золотого дна” ученику могли перепадать только жалкие крупицы. В дореволюционной России ученики получали плату чисто номинальную (если вообще получали). Они работали за еду, крышу над головой и за науку. Только со временем они могли выйти в помощники, в приказчики хозяина. И если бы Якову удалось остаться в канавинской аптеке, дослужиться до повышений, это сулило хороший навар. Но нет. Терпение и послушание в ожидании собственного “гешефта” было не для Якова. Его вздорный характер, самомнение и амбиции опять сыграли свою роль. На новом месте он задержался совсем не долго, поссорился с аптекарем и был выгнан в три шеи.