Захаров. владевший в совершенстве навыками, допроса военнопленных в боевых условиях зло усмехнулся и медленно процедил:
– Гляжу я на тебя, кабан и никак понять не могу. Говна ты обожрался или сникерсов?
– А-а-а-а-а, – взвился тот. Получив короткий удар палкой по ключице.
– На кого шестерите? – повторил свой вопрос Игорь. Ткнув палкой в ноздри.
– Это все Валет, Валет! – заверещал тот. – Это все он! И машина его! Я езжу по доверенности! – частил шофер, заливаясь слезами. Которые, стекая смешивались с сочившейся из разбитой брови кровью. – Я, больше ничего не знаю. Ты мне нос сломал в натуре!
– Я тебе сейчас не только нос сломаю, я тебе сейчас голову отщипну, – начал, было, майор и осекся.
Его внимание переключилось на стоящее поодаль «БМВ». Ему показалось, что там, в его салоне, возникло какое-то движение. Не меняя положения тела, он скосил глаза в сторону машины. Так и есть, кто-то опустил до половины заднее стекло, а из темноты салона появился подрагивающий ствол автомата.
Мгновенно среагировав, майор ударил пленника палкой по лбу, а сам, кувыркнувшись несколько раз, оказался в ложбинке. В тот же миг приоткрытое окно разорвалось грохотом автоматной очереди, а раскаленный металл, тугой струёй вспорол лежащего на земле водителя.
– Сколько же вас там? – с досадой прошептал Захаров, злясь на самого себя. – Чуть «не обули», как пацана.
– «Ту-ту-ту-ту-ту!» – застучал вновь автомат, взбивая вокруг причудливые фонтанчики из песка.
– Так, понятно, еще один любитель, – проговорил он, прислушиваясь к тому, как защелкали пули по камням, гораздо выше.
Быстро осмотревшись по сторонам, Игорь пришел к выводу, что место, где можно «чинить» разборки, конечно же, отвечало большинству требований. За городом, вдали от любопытных глаз, на проселочной дороге, среди ивовых зарослей. Нет тебе ни дачников, ни случайных прохожих или машин. Однако все эти преимущества имели место при рукопашной схватке. Когда же в дело вступила тяжелая артиллерия в виде автомата Калашникова, да еще в километре от поста ГИБДД, где звуки автоматных очередей, конечно же, уже услышали. А это меняло все расклады, так как появление в лучшем случае патрульной машины, а в худшем грузовиков с ОМОНом вообще не входили в планы Игоря. Все эти затяжные бои с последующим составлением протоколов и объяснений ни как не совпадали с его намерениями побыстрее встретиться с капитаном Зайцевым.
Именно поэтому он стал лихорадочно искать пути к отступлению. Тем временем один из нападавших на него мордоворотов сел на землю, держась при этом за голову руками.
– «Ту-ту-ту-ту», – раздалось вновь.
На сей раз, пули звонко зацокали по потрепанным «Жигулям» майора.
– А-а-а-а-а! – вдруг истошно зашелся сидевший на земле. Держась за локоть правой руки.
Видимо одна из пуль, срикошетив, зацепила ему руку.
Воспользовавшись замешательством, Захаров короткой перебежкой сменил позицию и теперь явно имел все шансы разобраться с горе-стрелком, который даже не соизволил покинуть машину. Все говорило о том, что преследователи не ожидали такого поворота событий и были явно не готовы к ним.
Новая позиция значительно увеличивала обзор и позволяла переломить ситуацию, но осмотревшись, он вдруг увидел метрах в двухстах патрульную милицейскую машина, которая медленно двигалась в их сторону.
Эта новость была явно не из хороших. Захаров понял, что его коллеги будут теперь останавливать любую машину, а значит и выскочить отсюда на машине становилось невозможным. А задержание с последующим оформлением всех формальностей, могло вылиться в несколько часов, в лучшем случае. А это явно давало накладку на встречу с Зайцевым, который уже сидел где-то за городом, на даче Андрейченко. Да, еще с настоящей бомбой по его словам, в виде записей погибшего следователя. Все было бы ничего, и майор особо не волновался бы, если бы не фраза Зайцева о том, что ему показалось, что его кто-то «ведет». А это уже было серьезно, это уже могло вылиться в непредсказуемые последствия.
Поэтому Игорь избрал тактику тихого отхода. Бросив автомобиль с пробитыми скатами, он пригнулся и короткими перебежками стал уходить через ивовые заросли в сторону трассы, пробираясь местами через камыши под истеричный лягушачий гомон. Уже поднимаясь по насыпи к снующему потоку машин до него донеся вой милицейских сирен и яростную стрельбу, которая впрочем, быстро оборвалась.
Он долго не мог остановить попутную машину, так как его перепачканный вид видимо не внушал проезжающим особого доверия.