– Есть, – тихо отозвался Шура, поправляя коротко ствольный автомат. Удачи вам.
– Стреляем только в крайнем случае! – с жаром прошептал Захаров. – А то потом еще год отписываться будем. Нам доверительная беседа нужна…, если получиться конечно.
Выбрав самую темную сторону, они перемахнули через стену, и оказались внутри двора, который был засажен многочисленными декоративными деревьями, осторожно двинулись вдоль забора к черному ходу.
– Стой! – шепнул Смирнов, замерев за одной из елей… сжимая в руке пистолет.
– Что такое? – так же тихо спросил Захаров, озираясь по сторонам.
– Вроде бежит кто-то на цыпочках. Слышишь, листва прошлогодняя шелестит.
Внезапно тишину ночи разорвал собачий лай, и две огромные овчарки с яростным лаем кинулось на ночных гостей. И хотя короткая, но яростная схватка длилась недолго, элемент внезапности был утерян. Этого времени вполне хватило, чтобы в доме сориентировались, что появились непрошеные гости.
Очередь, выпущенная в их сторону прямо из окна через оконную раму с матовым стеклом, прошла совсем рядом, разбивая кирпичную кладку забора.
– Любители, мать твою, – ругнулся Смирнов. Падая на землю и вытирая рукавом кровь с лица.
– Ранен? – спросил майор, быстро подползая.
– Да нет, осколки битого кирпича брызнули, да собака ногу порвала.
– А мня за локоть ухватила зараза, что делать будем? – морщась уточнил Игорь.
В этот момент, со стороны сторожки громыхнула короткая очередь, которая, судя по разлетевшейся оконной раме и истошным воплям, достигла своей цели.
– Молодец, Шура, – буркнул Игорь. – Ну, что до дома броском или уходим?
– Зачем? – не понял Смирнов, – У них вон какой арсенал! Теперь мы точно в дамках майор! И для любой комиссии и для прокуратуры, у нас теперь есть индульгенция. Или ты предлагаешь все эти стволы в город отпустить?
– Мы же не воевать пришли? – чертыхнулся майор.
Капитан утвердительно кивнул:
– Конечно, нет, но и от урок бегать не дело! Видел как стреляют? Любители!
Не успели они прижаться к холодной стене и перевести дыхание, как еще одно окно в доме ощерилось автоматным огнем. Среди автоматных очередей выделялась винтовка Драгунова.
– Ничего себе огневая подготовка! – воскликнул Сергей, выглядывая из-за угла. – Не рассчитали мы их – это точно.
– Да, не учли мы их темперамент, – согласился майор. Глядя, как раскаленный металл взлохмачивает газонную почву.
– Судя по всему их человека три, ну может четыре, по крайней мере, стреляют трое.
– Давай на ту сторону дома и помни, Валет нам нужен живой, а я по радио Вадима свистну.
С этими словами Захаров достал из внутреннего кармана «уоки-токи» и, вытянув антенну, связался с водителем.
– Ты хорошо видишь окна дома? – спросил он, пытаясь перекричать автоматную трескотню.
– Как на ладони, – прохрипел голос водителя. С трудом разлечимый через треск эфира. – Как вы там?
– Все нормально. Сколько их там?
– Вижу двоих на первом этаже, шмаляют из автоматов. Двое мечутся на втором этаже. Похоже, что-то собирают. Один на мансарде, у него винтовка. Присматривается гад.
– Ментов видишь?
– Сейчас гляну…, ага проснулись, глаза таращат, руками машут… по-моему, помощь вызывают.
– Ладно, хрен на них, – крикнул Захаров. – Снайпера хорошо видишь?
– Как на ладони. Валить?
– Конечно, валить! Пока он кого-нибудь из нас не завалил!
Пуля со стальным сердечником рванулась следом за лазерным целеуказателем и, вспоров переносицу, отбросила тело незадачливого стрелка в глубь мансарды.
– Цель поражена, – буднично сообщил Вадим.
– Второй этаж видишь?
– Там кажется сам Валет с бабой кружится, по комнатам, что-то пакуют.
– Так он уже в доме?
– Выхотит, что так!
– Вооружены?
– У него в руках по моему «ПМ».
– И все?
– И все.
– Ладно, а эти доходяги на первом этаже? – уточнил Захаров. Пытаясь зажать потревоженную рану, из которой обильно сочилась кровь.
– Я их из-за забора плоховато вижу, только вспышки. Может подъехать?
– Погоди, от меня это, какое окно? – спросил Захаров, доставая гранату. – Я около трех елей стою у дома, а рядом береза. Видишь?
– Все понял…, значит так. Первый от тебя через окно.
– Хорошо, следи за картинкой. Держите, братаны, – прошептал Захаров. И ловко, словно на баскетбольной игре отправил гранату в оконный проем.
Вспышка и хлопок, выбившие все стекла, переломили ситуацию в корне. Огрызающиеся смертоносным свинцом автоматы как по команде замолкли. А из дома стали доноситься в наступившей тишине страшные стоны да треск разгорающегося пламени.