Елена Блаватская иллюстрирует стадии космического цикла разнообразными эзотерическими символами: треугольниками, трискелионами и свастикой. Этот последний символ был настолько популярен в Европе XIX века, что Блаватская включила его в проект официальной печати Теософского общества.
***
На свастике стоит остановиться особо. В книгах Елены Блаватской она выглядит так:
Обратите внимание на то, куда загнуты концы свастики. Они загнуты по часовой стрелке, и такая форма символа нам хорошо знакома по сохранившимся кадрам кинохроники и фотоснимкам из архивов Третьего рейха. Именно эту свастику выбрали нацисты Германии в качестве своего основного символа (Гитлер считал такую свастику символом "борьбы за победу арийского человека"). Елена Блаватская понимала под свастикой символ "падения человека в материю", а также "Молот Тора" - грозное мистическое оружие, с помощью которого Тор побеждал людей и богов.
Что же означает свастика на самом деле? Попробуем разобраться.
***
*СВАСТИКА* (древнеиндийское, от "су" - "связанное с благом") - один из наиболее архаичных символов, встречающийся в орнаменте многих народов в разных частях света. Изображается в виде креста с загнутыми (под углом или овально) концами.
Древнейшие свастики обнаружены на Урале. Они появляются в начале II тысячелетия до нашей эры в орнаменте сосудов "андроновской" культуры (бронзовый век) как упрощенный рисунок перекрещивающихся "уточек". Эти свастики наносились на дно сосудов и символизировали солнце как обиталище духа покровителей водоплавающих птиц у первобытных рыболовов. Позже смысл, связанный с рыболовством, был утрачен - свастика стала солярным символом.
Крест свастики можно найти на скатертях племени Навахо, на греческой керамике, критских монетах, римских мозаиках, на предметах, извлеченных при раскопках Трои, на стенах индусских храмов и во многих других культурах самых разных времен.
Еще позже статичный солярный символ стал динамичным, означая солнечный проход по небесам, превращающий ночь в день, - отсюда более широкое значение как символа плодородия и возрождения жизни; концы креста при этом интерпретируются как символы ветра, дождя, огня и молнии. В Японии свастика - это символ долгой жизни и процветания. В Китае это древняя форма знака "фан" (четыре части света), позднее - символ бессмертия и обозначение числа 10.000 (так китайцы представляли бесконечность).
Ранние христиане изображали свастику на могилах в качестве замаскированной формы более ортодоксального креста, а в средние века его рисовали на витражах, чтобы заполнить пустое место внизу (fill the foot), отсюда его английское название - fylfot. В геральдике свастика известна под названием "крест крампоне" (от crampon - "железный крюк").
Писатель Томас Карр в своей статье "Свастика, ее происхождение и значение" пишет о связи свастики с полюсом и полярным вращением. Вот его основные рассуждения.
1. Этот знак не встречается ни в каменном веке, ни в эпоху палеолита и неолита.
2. Но этот знак получил широкое распространение в бронзовом веке.
3. В доисторический период он был принят китайцами, японцами, аккадцами и некоторыми египетскими династиями, а также строителями доисторических укреплений в долине Миссисипи и другими доколумбовыми народами Американского континента; его приняли первые арийцы Индии, хетты, троянцы, жившие в догомеровскую эпоху, этруски, критцы, киприоты, мисеанейцы и коренное население Греции и Малой Азии.
4. С началом исторического периода этот знак рисовали китайцы, японцы, индийские буддисты, первые готы и скандинавы и, позже, римляне.
5. В современную эпоху знак рисовали китайцы, японцы, лапоны, финны, индейцы Северной Америки, индийцы на севере Индии и скандинавы.
6. Известно, что эти древние расы поклонялись звездам, и почти во всех местах, где встречается свастика, были обнаружены народы, поклонявшиеся Полярной звезде.
На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
а) свастика появилась в бронзовом веке;
б) она была известна, и ею пользовались многие народы;
в) эти народы имеют туранское происхождение;
г) эти народы поклонялись звездам, особо они чтили Полярную звезду и семь звезд Большой Медведицы;
д) в мире свастику распространяли туранские народы; вначале она символизировала Полярную звезду и Большую Медведицу.
По поводу свастики можно предположить следующее:
- вначале она была символом вращения вокруг земной оси и как таковая представляла вращение семи звезд Большой Медведицы вокруг Полярной звезды;
- в связи с первоначальным значением она стала символом Огня, ее рассматривали как символ Солнца;
- она стала благотворным религиозным символом, и в этом смысле ею пользовались доисторические буддисты и их будущие последователи.
Осталось только отметить, что свастика с загнутыми против часовой стрелки концами (называемая иногда "совастика") на Востоке может вызвать самые негативные ассоциации, являя собой символ Кали - бога смерти и разрушения.
***
Второй том "Тайной доктрины" ("Антропогенез") пытается увязать историю человечества с эволюцией мироздания. Понятно, что представление об истории выходит здесь за рамки известной современной науке. Блаватская включает человека непосредственно в схему космического, физического и духовного развития. Ее теории представляют собой сплав из открытий палеонтологии конца XIX века и расовой теории эволюции. Она сопровождает свою циклическую концепцию утверждением о том, что каждому кругу сопутствует падение и возвышение семи последовательных "коренных" рас: в первом-четвертом круге расы испытывают упадок духовного развития, отдаваясь во власть материальному миру (явное заимствование гностических представлений), в пятом-седьмом кругах высшие расы поднимаются к свету.
Согласно Блаватской, подлинная "человечность" может быть создана только пятой коренной расой, которой названа арийская. Ей предшествовали соответственно: астральная раса, возникшая в невидимой и священной земле; гиперборейцы, жившие на исчезнувшем полярном континенте; лемурианцы, процветавшие на острове в Индийском океане, и раса жителей Атлантиды, погибшая в результате глобальной катастрофы.
Другим, принципиально важным, теософским убеждением была вера в реинкарнацию (переселение душ) и карму, также заимствованную из индуизма. Человеческий индивид рассматривался как незначительная часть божественного существа. Идея реинкарнации обязывала всякого пуститься в космическое путешествие по кругам и коренным расам, которое должно привести его к окончательному воссоединению с богом, от которого он был оторван. Этот путь бесчисленных перевоплощений пишет историю постепенного искупления. Процесс реинкарнации исполняется в соответствии с принципами кармы: кто совершал добрые поступки - перевоплощается удачно, кто был зол - перевоплощается в еще более низкие формы.
Помимо расовых акцентов теософия также подчеркивала принципы элитаризма и иерархии. Подобно своим Учителям, которые якобы направили ее для того, чтобы передать мудрость веков арийской расе, Елена Блаватская претендовала на безусловный авторитет, определяемый ее местом в оккультной иерархии. В своих рассказах о предыстории человечества она также часто ссылалась на выдающуюся роль элитарных священников коренных рас прошлого. Так, когда лемурианцы погрязли во зле и пороке, только иерархия избранных осталась чиста духом. Эти немногие составили лемуро-атлантическую династию королей-жрецов, обитающую в легендарной стране Шамбале в пустыне Гоби. Они были связаны и с Учителями Блаватской, которые должны были служить наставниками пятой арийской коренной расы.
***
Несмотря на запутанную и неграмотную аргументацию, частые противоречия, возникающие по причине множества псевдонаучных ссылок, теория Блаватской вызвала определенный интерес у образованной европейской публики. Объясняется это, видимо, смутным обещанием оккультного посвящения, просвечивающим через бесчисленные заимствования из древних верований, за цитатами из утраченных апокрифов, традиционных гностических источников. Теософия предложила привлекательную смесь из древних религиозных идей и новых для того времени научных концепций для тех, чьи привычные взгляды были опрокинуты, с одной стороны, дискредитацией ортодоксальной религии, с другой - научно-техническим прогрессом.
В мае 1891 года, почти без всякой предупреждающей болезни, Елена Петровна Блаватская скончалась в своем рабочем кресле. Ее тело было предано сожжению, а оставшийся пепел был разделен на три части: одна часть сохраняется в Адьяре, другая в Нью-Йорке, третья оставлена в Лондоне.
На этом закончился земной путь Елены Петровны Блаватской, но мы еще вспомним о ней, когда придет время поговорить о тех, кто захотел возродить "величие арийской расы".
Теософия на немецком языке
Теософские общества появились в Германии еще при жизни Блаватской. В июле 1884 года в городе Эльберфельде возникло первое немецкое Теософское общество под председательством Вильгельма Губбе-Шлейдена (1846-1916).
Губбе-Шлейден служил старшим чиновником в колониальной конторе в Гамбурге. Он много путешествовал, некогда управлял имением в Западной Африке, активно занимался политикой. Познакомившись с Еленой Блаватской и ее неизменным спутником, полковником Олькоттом, Губбе-Шлейден активно включается в работу Теософского общества. Однако *именно в это время разразился скандал, связанный с расследованием деятельности лондонского Общества психических исследований, убедительно показавшим, что методы, применяемые Блаватской при работе с оккультными феноменами, являются, мягко говоря, некорректными*. Немецкое Теософское общество распалось; скандал же приобрел еще более публичный характер в связи с исходом теософов из Индии в апреле 1885 года.
Позднее, в начале 1890-х годов, возникло более широкое немецкое теософское движение. На этот раз оно было связано с популяризаторскими усилиями Франца Гартмана (1838-1912). Будучи профессиональным врачом, Гартман тем не менее проявлял самый живой интерес к паранормальным явлениям. Начав со спиритизма, он постепенно стал верным последователем учения Блаватской. Гартман решил посетить теософов в Мадрасе, приехав туда аж из Калифорнии (конец 1883 года), где он до того работал коронером. Когда в 1884 году Блаватская и Олькотт отправились в поездку по Европе, Гартмана назначили действующим президентом общества на время их отсутствия.
Работы Гартмана первоначально посвящены розенкрейцерам, Парацельсу и другим авторитетам западной эзотерической традиции; он публикует свои статьи в Америке и в Англии. Но, поработав однажды директором санатория "Реформы жизни" ("Lebensreform" - общественное движение, возникшее в Германии в конце XIX века, представляло собой попытку сгладить противоречия современной жизни, вызванное ростом промышленности и городов), Гартман начинает распространять теософское учение среди своих сограждан.
В 1889 году он организовал теософский светский монастырь в Асконе. С 1892 года печатал переводы индийских священных текстов и переводы Блаватской в своем журнале "Цветы лотоса". Это первое немецкое издание, титул которого был украшен теософической свастикой.
Впрочем, теософия в классическом ее варианте осталась ограниченным феноменом в Германии, представленным маленькими и часто враждующими местными группами. Большее признание в этой стране получили различные ереси от теософии.
Одной из таких ересей была антропософия.
***
*АНТРОПОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО* было основано в январе 1913 года Рудольфом Штайнером (нем. Rudolf Steiner, 1861 - 1925), бывшим генеральным секретарем немецкого отделения Теософского общества.
Рудольф Штайнер получил довольно широкое образование в Венской политехнической школе, включавшее глубокое знакомство с математикой, естественными науками, философией, литературой, историей. В возрасте 21 года он начал свои собственные научные изыскания с углубленного изучения творчества Гете. В Гете он видел мыслителя, воззрения которого на природу "вели к переходу от естественных наук к науке о духе".
В 1891 году в Ростокском университете Рудольфу Штайнеру была присуждена ученая степень доктора философии. В 1894 году вышел его основополагающий труд "Философия свободы". В 1897 году он переехал в Берлин, где начал сотрудничать в журналах, предназначенных для широкого круга образованной публики, стремясь донести свои взгляды до широкой аудитории. И тут произошло событие, значительно повлиявшее на дальнейшую судьбу Штайнера. Его книгой "Фридрих Ницше - борец против своего времени" заинтересовались теософы и пригласили его к себе сделать доклад о Ницше. Здесь впервые Штайнер почувствовал интерес к своим сообщениям о духовном мире. Он принял решение публично выступить с результатами своих духовных опытов. Для этого он стал генеральным секретарем немецкого отделения Теософского общества. С этого времени мы уже видим другого Штайнера.
Он неустанно работает как лектор и писатель на эзотерические темы. Выходят такие его книги, как "Теософия. Введение в сверхчувственное познание мира и назначение человека" (1904 год), "Как достигнуть познаний высших миров" (1904 год), "Очерк тайноведения" (1910 год). Основная тема - путь к тайнам "духовных знаний", теософская космология и история человечества.
Его лекции собирали огромные аудитории, книги были переведены на многие языки. Он становится властителем дум не только в Германии, но и в других странах, в том числе и в России. Среди наших соотечественников его учениками были Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Михаил Чехов.
Важнейшее место в лекционной деятельности Штайнера занимали лекции по христологии, в которых многосторонне освещаются значение Христа и акта распятия на Голгофе как центрального события в эволюции человечества.
Метод познания мира по Штайнеру включает три стадии: испытания, озарения и посвящения (инициации). Этот метод также позволяет достичь трех фаз духовного восприятия: воображения, вдохновения и интуиции.
Познавательная способность, основанная на воображении, открывает путь к духовному фону физического мира. Вдохновение снимает покровы с макрокосма и обитающих в нем эфирных существ. Интуиция делает человека полноправным гражданином макрокосма и дает ему способность общения с этими существами. На третьей стадии духовного восприятия становится возможным читать "космическую хронику", узнавая истинную историю человечества.
По утверждению Штайнера, когда он прошел ступени посвящения, достиг интуитивного восприятия, то с удивлением обнаружил, что "космическая хроника" подтверждает подлинность Нового Завета.
Штайнер провел на тему Евангелий целый цикл конференций, содержание которых целиком основывалось на его "духовном видении" событий. Среди докладов, сделанных Штайнером на этих конференциях, существует серия текстов, опубликованных под общим заглавием "Пятое Евангелие". Здесь Штайнер постарался заполнить белые пятна в четырех известных Евангелиях, касающиеся жизни Иисуса Христа в период между тринадцатью и тридцатью годами его земного существования. Штайнер в деталях рассказывает о путешествиях Иисуса по свету, и мы видим, как юный Назаретянин изучает религии и оккультные традиции различных народов. Везде - в Индии, Персии, Египте, Вавилоне, Халдее, Греции - он открывает, что эзотерические ритуалы этих древних цивилизаций пришли в упадок. "Темные силы" лишили человека способностей, благодаря которым он когда-то был духовным существом в духовном мире.
Расхождения в понимании значения Иисуса Христа в мировой истории привели в 1913 году к конфликту с руководством Теософского общества, в результате которого Штайнер с большой группой своих последователей был вынужден его покинуть.
В том же году им было основано Антропософское общество в Дорнахе (Швейцария), целью которого было объявлено пробуждение в человеке его скрытых духовных сил. В строительстве здания общества - так называемого Гетеанума - участвовали представители самых разных стран Европы, в числе которых был и Андрей Белый.
Ныне считается, что антропософия - это теософия более высокого порядка, предназначенная для тех, кто хочет внести в нее дух научного знания, "Она увлекала, - как писал Николай Бердяев, - более культурных людей".
В известной биографии Рудольфа Штайнера есть несколько весьма любопытных (с оттенком таинственного) моментов. Например, он был близким другом и "духовным" наставником Хельмута фон Мольтке-младшего. Кто такой Хельмут фон Мольтке-младший? Его имя сегодня известно только специалистам по военной истории, а когда-то этот человек держал в своих руках судьбу всей Европы. Именно он, будучи начальником штаба германской армии, отвечал за реализацию плана Шлиффена по быстрому разгрому французской армии. Согласно этому плану, Париж должен был пасть не позднее чем через 36 дней после объявления мобилизации в Германии. Однако из-за ряда нелепых ошибок, допущенных фон Мольтке у "врат победы", блицкриг провалился - при битве на Марне англо-французские войска пошли в контрнаступление, и война из скоротечной превратилась в позиционную, "окопную", затянувшись на целых четыре года. Какая тут связь с антропософией? Вроде бы совершенно никакой. Однако лидер НСДАП и фюрер немецкого народа Адольф Гитлер считал иначе.
Еще во времена Веймарской республики, когда у нацистов Германии не было реальной власти, Гитлер распорядился устранить Штайнера. Он обвинил основателя антропософии в применении "черной магии", с помощью которой тот подчинил себе фон Мольтке и таким образом добился поражения Германии в Первой мировой войне. Было подготовлено покушение, однако летом 1922 года Штайнер тайно покинул Германию, чтобы уже не вернуться в нее никогда.
Насколько были серьезны обвинения Гитлера? Почему нацисты жестоко преследовали сторонников антропософии и сжигали книги Штайнера на площадях? Может быть, потому, что Рудольфу Штайнеру было известно о тайной оккультной стороне нацизма куда больше, чем кому-либо еще в подлунном мире?..
***
Процесс возникновения и развития мистических школ активно шел не только в Германии, но и в Австрии.
История оккультной традиции здесь тесно связана с именем Фридриха Экштейна (1861 -1939). Личный секретарь композитора Антона Брукнера, этот "знаток всех наук" имел обширные знакомства среди ведущих мыслителей, писателей и музыкантов Вены. Его склонность к оккультизму впервые обнаружилась, когда, будучи членом группы "Реформы жизни", он практиковал вегетарианство и писал статьи о доктринах Пифагора и неоплатоников конца XIX века. Затем его интересы распространились на немецкую и испанскую мистику, легенды, окружающие тамплиеров, франкмасонов, на арийскую мифологию и восточные религии.
После весьма теплой встречи с Еленой Блаватской, состоявшейся в 1886 году, Экштейн собрал кружок теософов в Вене. В конце 1880-х вышеупомянутые Франц Гартман и молодой Рудольф Штайнер были частыми посетителями этого кружка. Экштейн также состоял в переписке с Густавом Майринком, автором знаменитого "Голема" и основателем теософской ложи "Голубая звезда" в Праге.
***
Можно еще долго перечислять организации теософского толка, возникшие в Германии и Австрии в конце XIX - в начале XX веков, однако мы ограничимся уже названными. Поскольку именно они определяли атмосферу, в которой развилось эзотерическое учение, ставшее основой мировоззрения миллионов людей. Хотя оккультизм был представлен очень разными формами, у него была одна задача. За системами астрологии, хиромантии и спиритизма, за доктринами теософии, за квазинаучными концепциями животного магнетизма и гипнотизма, за архаическими текстами тамплиеров, розенкрейцеров и алхимиков стояло отчетливое желание примирить результаты современных естественных наук, научно-техническую революцию с религиозным взглядом на мир, что могло бы вернуть человеку ею достоинство и центральное место в универсуме. Этой же задаче отвечала ариософия, основателем которой считается Гвидо фон Лист.
Гвидо Карл Антон фон Лист (нем. Guido von List) родился в Вене 5 октября 1848 года в семье преуспевающего торговца. Его мать и отец принадлежали к торговым семьям, жившим в столице по меньшей мере на протяжении двух поколений. Семья Гвидо фон Листа проживала в районе города, располагавшемся на восточной стороне старого канала Данубе, в самом центре Вены.
Молодой Гвидо имел очень добрые отношения с родителями. Листы любили водить своих детей на прогулки по окрестностям столицы, и эти экскурсии пробудили страсть Листа к природе и сельскому пейзажу. В нем очень быстро обнаружились и творческие способности: свои чувства он всякий раз пытался выразить пером и красками. Поощряя его усилия, отец давал ему уроки живописи и рисунка.
Семья Листа, подобно многим австрийским семьям, была католической, и Лист в должное время принял крещение в храме Святого Петра в Вене. Но в 1862 году произошел случай, выдавший его весьма странное отношение к ортодоксальной религии. Его отец с друзьями, собираясь посетить катакомбы под собором Святого Стефана, решили взять Гвидо с собой. Темнота и низкие своды произвели на мальчика сильнейшее впечатление. Позже Лист рассказывал, что, преклонив колена перед разрушенным алтарем в подземной часовне, он поклялся создать храм Вотану, когда вырастет. (Напомню, что Вотан - это бог-шаман Один в германской интерпретации). Возможно, он видел в лабиринте под собором дохристианскую усыпальницу, посвященную языческому божеству. Главное, что с этой минуты Гвидо перестал быть христианином, обратившись к более ранней эзотерической традиции.
Гвидо фон Лист хотел стать художником и ученым. Ученость означала для него романтический образ историка, который может читать прошлое по фольклору и пейзажам. Это желание привело к конфликту с отцом, поскольку тот, несмотря на поощрение творческих способностей Гвидо, прежде всего видел в нем наследника семейного бизнеса. Лист подчинился отцовским требованиям и занялся коммерческим образованием, но это подчинение не было полным. В рабочие часы он помогал отцу, а все свободное время посвящал пешим прогулкам и верховой езде по окрестностям во всякую погоду, делал зарисовки, записывал впечатления.
Деревенские прогулки обострили интерес Листа к альпинизму и гребному спорту. Хорошо владея тем и другим видами спорта, он стал активистом Венского гребного клуба и секретарем Австрийской Альпийской Ассоциации. Знаменательно, что его первая публикация появилась в ежегоднике Альпийской Ассоциации. В спорте для него навсегда соединились деятельное братство и величественные стихии гор и рек.
Любовь Листа к природе была связана еще и с желанием уйти от суеты человеческого мира. Он не чурался общества друзей, но бывал счастлив, если ему удавалось совершать свои прогулки в одиночестве.
Сохранившиеся описания его путешествий в компании рассказывают о странных причудах Гвидо фон Листа. Любое такое путешествие он сопровождал определенным ритуалом, что создало ему репутацию законченного мистика.
Примером таких ритуалов могут служить встречи летнего солнцестояния.
После долгого перехода через Мансфельд Лист и его друзья добираются до гостиницы. Разыгравшийся шторм принуждает группу заночевать там. Лист же покидает товарищей, чтобы ознаменовать солнцестояние (приветствовать солнце) одинокой ночевкой на вершине Гейзельберга.
В другой раз, 24 июня 1875 года, он убеждает четырех друзей отложить послеполуденные дела и сесть за весла. По каналу Данубе они достигают развалин древнеримского города Карнунтум, где располагаются лагерем и пируют всю ночь. Для его друзей это был просто удачный вечер; для Листа, погруженного в свои фантазии, это была 1500-я годовщина победы германцев над римлянами, которую он праздновал огнем и захоронением восьми винных бутылок под аркой Языческих ворот.
Лист открыто объяснял свое влечение к природе неприязнью к современному миру улиц, магазинов и заводов. Ему не нравилась новая Вена. Когда бы ни бросал он город ради деревни, он чувствовал, что убегает от "мутного савана метрополии" и "отвратительных сцен дикой погони за прибылью". Современная экономика, по мнению Листа, сбила человечество с пути.
"Нужно бежать из тех мест, где пульсирует жизнь, - пишет он, - искать уединенные островки, которых не коснулась человеческая рука, чтобы поднять магический покров природы".
Его уход в мягкий и спокойный мир природы был бегством от современности, но вместе с тем и от отеческого насилия, принуждавшего его к коммерческой карьере.
Пока отец продолжал руководить делом, Лист мог свободно развивать свои наклонности одиночеством, долгими прогулками и спортом. Но после смерти Карла Антона в 1871 году Гвидо пришлось самому зарабатывать на жизнь. Но и теперь он, отвергнув всяческую коммерцию, предпочитает заниматься литературой и историей.
В течение десяти лет, с 1877 по 1887 год он публикует множество статей об австрийской деревне и привычках ее обитателей. Его описания местности сопровождались языческими интерпретациями местных названий, обычаев и народных легенд. Одно из первых типичных идиллических описаний группы средневековых замков близ Мелка было опубликовано в "Neue Deutsche Alpenzeitung" в 1877 году. Эти первые статьи отличались от юношеских набросков своим отчетливо народническим (voelkisch) и националистическим духом.
Все эти годы Лист работал над первым большим романом "Карнунтум", воодушевленный памятным возлиянием на древних развалинах. В 1881 году новоиспеченный писатель-"народник" опубликовал первые фрагменты из романа.
Очарованный "гением" места, Лист всматривался в далекое прошлое Карнунтума. Улицы и великолепные здания вставали вокруг него, призрачные фигуры прежних обитателей проходили перед его мысленным взором; он видел роковое сражение германцев и римлян, приведшее к падению гарнизона в 375 году. Для Листа само слово Карнунтум несло волнующую ауру старой германской доблести, сигнал, напоминающий о событии, выведшем древних германцев на арену мировой истории. Карнунтум, описанный в романе, был захватывающей игрой воображения.
Эта история была вдвойне привлекательна для немецких националистов Австрии. Во-первых, Лист поместил австрийские племена в авангард победы над Римом. Во-вторых, его повествованием предполагалось, что родовые племена доримской Австрии и постримских варварских королевств неизменно населяли родную землю. Их "высокая цивилизация", употребляя термин Листа, только дважды прерывалась за всю историю: впервые - римской оккупацией, с 100 по 375 год и вторично - с пришествием христианства или "другого Рима". Такое представление событий отражало неприязнь Листа к современному католическому состоянию Австрии. Действующее политическое устройство и общепринятое вероисповедание выглядели с этих позиций незаконными - следствием иностранного подавления немецкой культуры на протяжении многих веков.
Публикация "Карнунтума" принесла Листу известность и в кругах австрийского пангерманизма, который связывают прежде всего с именами Риттера Георга фон Шонерера и Карла Вольфа.
Шонерер в те годы участвовал в выборах в австрийский рейхсрат и был первым пламенным поборником антисемитизма и реакционизма среди немецких националистов Габсбургской империи. Он произнес свою первую антисемитскую речь перед рейхсратом в 1878 году и потребовал экономического и политического союза немецкоязычной Австрии с Немецким рейхом. С 1883 года он издавал крайне националистическую газету "Подлинное немецкое слово", в которой настаивал на германской сущности австрийских немцев и требовал отделения немецких провинций от многонациональной империи.
В 1890 году Карл Вольф, пангерманист и депутат парламента, начал издавать еженедельный "Восточно-Германский обзор"; политический тон его был чуть менее националистичен, чем газета Шонерера. Гвидо фон Лист стал его постоянным сотрудником. В 1891 году газета опубликовала выдержки из новой книги Листа "Мифологические пейзажи Германии", которая представляет собой антологию его фольклорной журналистики за предшествующее десятилетие.
Лист продолжал публиковать свою литературную продукцию на протяжении всех 1890-х годов. Успех ожидал и два следующих его исторических романа о германских племенах. "Возвращение юного Дитриха" (1894) рассказывало историю молодого тевтонца, в V веке насильно обращенного в христианство. Роман заканчивался радостным возвращением отступника к первоначальной религии огнепоклонников. Столь же мелодраматичной была сага "Пипара" (1895); это двухтомное повествование посвящалось поразительной карьере девушки племени квади из Эбуродунума (Брно), которая прошла путь от римской пленницы до императрицы. Пангерманисты были единодушны в своей восторженной оценке произведений Листа. Газеты Щонерера и Вольфа публиковали горячие отклики на "Пипару". Редакция "Восточно-Германского обзора" даже устроила творческий вечер Гвидо фон Листа.
К концу века Лист добился широкой известности как автор, работающий в рамках неоромантического и националистического жанра. Его творчество целиком посвящено героическому прошлому и религиозной мифологии родной страны. Однако к 1902 году произошли существенные изменения в характере его идей: в воображаемый мир древних германских верований проникли чисто оккультные воззрения.
В этом же году Лист перенес операцию по удалению катаракты и оставался слеп на протяжении одиннадцати месяцев. Все это долгое и тревожное время вынужденного безделья он находил утешение в размышлениях над происхождением рун и национального языка. Итогом этих размышлений стало то, что в апреле 1903 года он подготовил и отправил в имперскую академию наук в Вене работу об "арийском протоязыке". Этот документ содержал идею грандиозной псевдонауки, объединяющей немецкую лингвистику и символологию, - первая попытка Листа проинтерпретировать средствами оккультного откровения буквы и звуки рун, алфавит, с одной стороны, и эмблемы и знаки древних надписей - с другой. Хотя академия вернула работу без комментариев, этот небольшой труд разрастался и в последующие десятилетия превратился в настоящий шедевр оккультно-националистических изысканий Листа.
История с отказом академии имела продолжение. В декабре 1904 года Рудольф Бергер поднял вопрос в парламенте, потребовав от министра культуры и образования объяснений причин такого обращения с Листом. Этот запрос был подписан пятнадцатью видными венскими сановниками. Никакого удовлетворительного ответа от академии не последовало, но поднявшийся шум привел сторонников Листа к идее основания "Общества Листа" ("Guido-von-List-Gesellschaft"), которое могло бы финансировать и издавать серии исследований Листа, посвященных национальному прошлому.
2 марта 1908 года является днем торжественного открытия "Общества Листа", сразу же ставшего необычайно популярным в Вене. Среди его членов - журналисты, писатели, музыканты, ученые, депутаты парламента, активисты Теософского общества. Идеи Листа оказались приемлемыми для многих образованных людей, вышедших из высших и средних классов Австрии и Германии. Привлеченные уникальным соединением национальной мифологии и эзотеризма, эти люди готовы были ежегодно жертвовать обществу по десять крон.
Поощренный поддержкой общественности, Лист написал серию "Ариогерманских исследовательских отчетов" ("Guido-List-Buecherei"), которые в основном содержали оккультные интерпретации национального прошлого. Шесть отчетов из этой серии были изданы в виде буклетов под покровительством "Общества Листа". Отчеты включали в себя объяснения смысла и магической власти рун (GLB-1), изучение политической власти и организации жрецов Вотана (GLB-2 и 2а), эзотерические толкования фольклора и местных названий (GLB-3 и GLB-4), словарь тайных арийских письмен в иероглифах и гербовых знаках (GLB-5). В 1914 году Лист опубликовал свой коронный труд по лингвистике и символологии (GLB-6).
Идеи Листа распространялись тремя основными путями. Его идеология, основанная на конфликте немецких и славянских национальных интересов, привлекла народнические кружки Германии, которые также стремились к шовинистической мистике в целях зашиты германизма от либеральных, социалистических и "еврейских" политических сил.
Второй путь распространения был связан с несколькими теневыми народническими фигурами в Германии, чья публицистическая деятельность обеспечила широкую аудиторию идеям Листа во время и после войны. В ноябре 1911 года Лист получил письмо, подписанное псевдонимом Тарнхари; автор утверждал, что является потомком или воплотившейся душой вождя древнего племени вользунген. Тарнхари сообщал Листу, что его родовые воспоминания-видения подтверждают реконструкцию ариогерманских традиций и иерархических институтов, выполненную Листом. Во время войны Тарнхари издал две патриотические брошюры и открыл народническое издательство в Лейпциге.
Третий путь связан с теми, кто подробно разрабатывал идеи оккультного арийско-германского наследства и размышлял над мудростью рун, пророческих наук и тевтонской астрологией. Именно это направление деятельности последователей Гвидо фон Листа породило так называемое ариософское движение, которое получило расцвет в конце 1920-х годов.
Сам Лист оставался мистическим мыслителем, далеким от проблем организации кружков и обществ своего имени. Единственной структурой, которая обязана ему своим существованием, является небольшая группа "посвященных" внутри "Общества Листа", обозначенная буквами ХАО (НАО от "Hoher Armanen-Orden").
Группа ХАО возникла на празднике летнего солнцестояния 1911 года, когда наиболее деятельные и посвященные члены "Общества Листа" в Берлине, Гамбурге и Мюнхене отправились навестить своих австрийских коллег в Вене. Лист принял решение совершить паломничество к избранным местам "земли Остара, где еще жив дух Хари-Вотана". 23 июня группа посетила катакомбы собора, где юный Гвидо впервые ощутил "присутствие" языческого бога, и затем направилась к другим признанным "святыням", в том числе и в Карнунтум.
Предполагалось, что ХАО будет форпостом строительства "новой духовной Германии", однако ее сектантская природа достаточна очевидна.
Всю войну Лист предавался изучению оккультных и расовых проблем. Его последний "исследовательский отчет", озаглавленный "Арманизм и Каббала", содержал в себе намерение развить разрабатываемую еще в юности систему оккультных соответствий между различными объектами и качествами физического мира, включая животных, растения, минералы, цвета, звуки, музыкальные знаки, числа, и снабдить их эзотерической интерпретацией. Отчет так никогда и не был подготовлен к публикации.
И во время войны идеи Листа по-прежнему привлекали тех, кто искал мистических объяснений трудностям и лишениям. Лист получал множество писем с фронта, в которых его благодарили за утешительные открытия. Руны и древние арийские символы находили на камнях, далеких от домашнего очага; они помогали верить в окончательную победу ариогерманцев. Книги Листа передавались из рук в руки в окопах и полевых госпиталях.
Из-за голода, вызванного войной, здоровье семидесятилетнего ариософа было подорвано. Не спасло Листа и любезное предложение Эберхарда фон Брокхузена отдохнуть в его имении около Бранденбурга. По прибытии на вокзал в Берлине Лист почувствовал себя очень утомленным путешествием. Врач диагностировал воспаление легких. Утром 17 мая 1919 года Гвидо фон Лист скончался в берлинской гостинице. Его кремировали в Лейпциге, а урну с прахом захоронили на Центральном кладбище Вены.
***
Теперь поговорим об идеях, которые Гвидо фон Лист излагал в своих работах и которые пользовались самой широкой популярностью как в Австрии, так и в Германии начала XX века.
Начнем с истории. По мнению Листа, древние тевтонцы обладали гностической религией, позволявшей людям проникать в тайны природы. Вотан (Один) занимал место главного бога в немецком пантеоне. Основными источниками для древней религии служили руны и "Эдда" (древнеисландский сборник мифологических и героических песен, бытовавших в устной традиции германских народов). В "Эдде" Вотан почитался как бог войны и покровитель умерших героев Валгаллы. Он также считался великим шаманом и некромантом. Вотан предавался ритуальному самоистязанию, чтобы овладеть магическим видением тайн природы. Ценою боли исполнитель ритуалов приобретает магическую и физическую силу. Однажды Вотан был ранен копьем и, беззащитный, привязан к дереву на девять ночей без воды и питья (напомню, что это дерево Иггдрасиль, которое одновременно является конем для путешествия по иным мирам). На пике страданий к Вотану внезапно приходит понимание рун. Спустившись с дерева, он составляет восемнадцать рунических заклинаний, заключающих в себе тайну бессмертия, способность к врачеванию себя, искусство побеждать врага в бою, власть над любовными страстями.
Руны общеизвестны как форма древнего северного письма - выразительные, отделенные друг от друга знаки, написанные или вырезанные в дереве, металле, камне. Каждая руна имеет имя и собственную символику, выходящую за пределы ее фонетики и буквального смысла. Необходимо признать, что Лист выступил пионером оккультного чтения рун, поскольку он первым связал рунический алфавит с руническими заклинаниями. Лист сопроводил каждый стих Вотана особой руной, присовокупив также ее оккультный смысл и окончательную формулу заклинания.
Предполагалось, что эти оккультные смыслы и формулы составляют основное содержание вновь открытой религии - вотанизма. Ее классические максимы были таковы:
"Познав себя, ты познаешь мир!"; "Заключи в себе мир, и ты станешь творцом универсума!"; "Не бойся смерти - она не может убить тебя!"; "Твоя жизнь в руке Бога, доверься ему!"; "Брак - корень арийской расы!"; "Человек - одно с Богом!". Ударение в этих максимах неизменно падало на внутреннюю силу человеческого духа и его единство с Богом, открывающее гностическую природу вотанизма.
Но вотанизм также подчеркивает мистическое единство человека с миром и его магическую власть над ним. Мир здесь описывается как непрерывная череда превращений, как путь через "рождение", "бытие", "смерть" и "возрождение". Вращение планет, смена времен года, процветание и упадок всего живого подтверждают истинность простой циклической космологии. За этой цепью перемен и превращений Лист видел "первичные законы природы". Законы говорили о сокровенном присутствии Бога в природе. Все вещи Лист представлял себе как проявления духовной силы. Человек оказывался неотъемлемой частью единого космоса и потому был вынужден следовать простому этическому правилу: жить в согласии с природой. Расовая чистота выглядела естественным следствием верности природе.
Для воссоздания древнего знания Лист использовал понятия современной ему теософии. В поздних его произведениях встречаешь ссылки постоянно на "Тайную доктрину" Елены Блаватской и "Утраченную Лемурию" Вильяма Скотта Эллиота с ее описанием сказочного континента и исчезнувших цивилизаций. Лист больше не употребляет привычное "немцы" и "народ", но пользуется словами "ариогерманцы" и "раса", как бы подчеркивая совпадение с пятой коренной расой в этнологической схеме Блаватской. Жрецы Вотана, вопрос о которых Лист впервые поднял в 1890-х годах, теперь превратились в просветленную гностическую элиту посвященных (Armanenschaft), что в полной мере соответствовало "Тайной доктрине".
В статье Листа "Таинства ариогерманцев" (1908) основные элементы теософской космогонии в их предполагаемом отношении к арийской вере хлынули потоком. Скрытые и явные божества, рождение мира божественным дыханием, первичный огонь как источник силы, постепенная эволюция космоса в соответствии с подчинением этой силы "законам природы" - все это получило детальную проработку. Заголовки разделов сопровождались теософскими символами: свастикой, крестом мира и так далее.
Лист обнаружил глубокое знание учения Блаватской, *при этом беспардонно его "модернизировав".* Теософские понятия неявного и явного божества, трех форм Логоса, пяти первоначальных сфер (включая эфир) и появления человечества Лист сопроводил мифологическими эквивалентами, взятыми из германских эпосов. Так, божество Аллватер раскрывалось у него в трех формах Логоса: Вотан, Вили и Ви. Серии направленных против часовой стрелки свастик (савастик), перевернутые треугольники символизировали этапы космической эволюции нисходящего цикла (движение от единства к множественности), в то время как движение по часовой стрелке и линии, обращенные вверх, свидетельствовали об обратном пути к Богу. Взаимное наложение падающих и восходящих линий образовывало знак сложной структуры, похожий на гексаграмму и мальтийский крест.
Лист утверждал, что этот последний знак является особенно священным, поскольку соединяет противостоящие силы творения; он указывает на ариогерманского богочеловека - высшую форму, которой только может достичь разумная жизнь во вселенной.
В его описании истории семи коренных рас также сказывается влияние Елены Петровны. Лист полагал, что арио-германцы представляли пятую действующую расу в нынешнем круге, а имена мифических тевтонских гигантов приписывал четырем предшествующим расам. Атланты были признаны родственными титану Бергельмиру, пережившему потоп в северной мифологии, а третья раса - титану Трудгельмиру. Соглашаясь с Блаватской, Лист полагал, что третья раса (лемурианцы) первой перешла к половому размножению. Две первые расы, родственные Имиру и Оргельмиру, были андрогинами и соответствовали астральной и гиперборейской расам в схеме Блаватской.
Политическая мифология Листа о сословии служителей Вотана опирается на идею политической власти посвященных. Идея клана королей-священников послужила Листу основой для всех дальнейших политических построений. По его версии, короли-священники были ответственны за все дела правления и образования древнего общества, эти обязанности были возложены на них их глубокой мудростью. Мудрость состояла в знании германской теософии. Обладание этим знанием рассматривалось как абсолютное и священное право политической власти для посвященных, тогда как общество расслаивалось в соответствии с тем, насколько каждый класс причастен к знанию. Лист подчеркивал, что знание не было одинаково доступно всем членам общества. Он указывал на двухъярусную систему экзотерического и эзотерического обучения знанию.
Экзотерическая доктрина - вотанизм - предполагала популярную форму мифов и притч, предназначенных для низших социальных классов; эзотерическая доктрина - арманизм - имела дело с тайными знаниями и ограничивалась учениками из высшего круга.
Лист описывает свою элиту, заимствуя концепции франкмасонов и розенкрейцеров. Элита священнослужителей разделялась на три ранга в соответствии с рангами иерархии ложи: ученики, братство и мастера-масоны. Помня о масонских ритуалах, Лист каждый ранг древних священников снабдил особыми знаками, рукопожатиями и паролями.
Помимо власти мастера над подчиненными ему братьями гностическая традиция поддерживала и коллективную власть элиты над непосвященным большинством. Поскольку и король, и знать происходили из коллегии мастеров, сословие абсолютно доминировало в делах правления. Знание священников сочетало в себе науку, религию и право, что позволяло им пользоваться абсолютной властью как учителям, жрецам и судьям. Органы правления, школы и суды являлись арманистскими центрами, или "высшими зонами" (Halgadome). Всякая власть, таким образом, выступала в виде средоточия законности и святости.
Проекты новой пангерманской империи были разработаны Листом подробно и недвусмысленно. Они предполагали безжалостное подчинение неарийцев арийским мастерам в жестко организованном иерархическом государстве. Определение кандидата на образование или должность в общественных службах, в профессиональной и коммерческой сферах опиралось исключительно на признак расовой чистоты. "Героическая ариогерманская раса" освобождалась от всякого наемного труда и прочих унизительных занятий для того, чтобы управлять рабскими кастами неарийских народов.
Лист был уверен в том, что открыл несомненные следы универсального "золотого века" арманизма, причем именно там, где он жил все эти годы. Он искал эти следы в археологических памятниках (насыпных холмах, мегалитах, укреплениях и замках, расположенных на древних языческих территориях); в местных названиях лесов, рек и гор. Этими "открытиями" в сфере краеведения и фольклористики Лист пытался убедить своих читателей в том, что западная или австрийская часть Габсбургской империи могла бы рассматриваться в историческом контексте национального прошлого как принадлежащая языческой Германии с незапамятных времен.
Представления Листа о национальном прошлом в малой степени опирались на классические методы изучения истории. Скорее, его догадки возникали в результате "пророческих" откровений, которые австрийские и немецкие ландшафты будили в его душе. Так, после прогулки в Гейзельберге (к северу от Вены) Лист пережил состояние транса, в процессе которого стал свидетелем религиозных битв, произошедших в этих местах много веков назад.
Наиболее же плодотворными источниками, подтверждающими существование древней арманистской культуры в Австрии, служили многочисленные народные сказания, легенды и эпосы, которыми Лист, как мы помним, интересовался с раннего детства. Он утверждал, что такие основные персонажи и мотивы волшебных сказок, как людоед, спящий король, вольный охотник и крысолов, отражают некоторые сюжеты религии Вотана.
Вину за разрушение патриархального мира Лист возлагал на христианство. Его версия христианизации германских земель говорит об ослаблении тевтонских законов и морали, о разрушении немецкого национального сознания. Лист утверждал, что церковная проповедь любви и милосердия расшатала строгие евгенические правила "старой арийской сексуальной морали", что новые духовные объединения размыли границы традиционных этнических провинций, и все это было сделано для того, чтобы принудить немцев к политической лояльности и повиновению. Наконец, лишив побежденных германцев прежних религиозных ценностей и путей к самоопределению, удалось превратить их в рабов.
Все эти моральные и политические преступления могли быть совершены только при условии уничтожения лидеров нации. В соответствии с Листом, деятельность христианских миссионеров началась с унижения ариогерманской элиты. Древние святилища были уничтожены. Ограбленные и нищие, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто не признавал их положения и не ценил их священного знания. Многие из них отправились в Скандинавию или Исландию, а те, кто остался в Центральной Европе, пополнили собой касту отверженных, добывая себе пропитание как медники и лудильщики, странствуя с цыганами и бродячими актерами. Тех же, кто упорствовал в старой вере, жгли на кострах.
Начиная со средних веков, порабощенные немцы узнавали свою историю только со слов иностранцев. Лживые хроники римских, греческих и французских авторов убеждали немцев, что до пришествия христианства они существовали в крайне жалком и примитивном состоянии.
Поскольку "христианский заговор" уничтожил все следы арманистского прошлого, для большинства немцев подлинная история их страны сделалась недоступна. Вот тут более чем где-либо проявляется оккультный характер философии Листа. Гвидо фон Лист приписывал многим культурным феноменам тайный смысл. Он утверждал, что существует сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи.
Рассказ Листа о тайном наследии арманизма возвращает к тем временам, когда германские племена были силой обращены в христианство. Тогда короли-священники быстро оценили неизбежный результат этого процесса и занялись созданием тайных обществ, которые ответственны за сохранение священного знания во все годы христианства. К обществам, которые хранили и хранят сокровенные знания ариогерманцев, Лист относил тамплиеров, розенкрейцеров и франкмасонов.
***
Кроме этих уже знакомых нам тайных обществ, Лист упоминает гильдию Священные Фемы (Vehmgericht). Поскольку Фемы в действительности был тайной организацией, призванной отправлять правосудие в Священной Римской империи между XIII и XVI веками, она казалась Листу наиболее эффективным посредником для передачи оккультного наследства.
Гильдия возникла в XII веке как противодействие новым владетельным князьям, пытавшимся узурпировать юриспруденцию. Она опиралась на полномочия множества местных судов. Сессии проводились публично или в тайне, приглашались только члены данного суда и судья, которому все безусловно повиновались. Новые члены клялись сохранять в секрете все, что касается Фем, и принимали присягу о том, что они целиком и полностью принадлежат этой тайной организации. Затем им сообщали пароль и условные знаки организации, они получали символы своей службы: веревку и кинжал с вырезанными на нем буквами S. S. G. G., которые означали не вполне понятный девиз: String, Stone, Grass, Gree (Веревка, Камень, Трава, Зелень).
Человек, поставленный Фемами вне закона, не мог надеяться ни на чью помощь, потому что смерть поджидала всякого, кто попытается спасти осужденного.
Часто приговоренный проживал в отдаленной провинции Германии, но это не меняло дела. Фемы были всюду, и при получении приговора долг каждого из исполнителей - выполнить решение суда. Отдельный судья должен был сперва получить документ с печатью Фем, а при отсутствии такового достаточно было свидетельства троих членов гильдии - они клялись, что этот человек осужден Фемами. Назначенный палач должен был привести приговор в исполнение, если даже осужденный был его лучшим другом или братом.
И все же порой случалось, что кто-либо из судей, прознав об осуждении одного из друзей, рискуя жизнью, пытался спасти его, послав такое предупреждение: "Свой хлеб лучше есть в другом месте".
Страх, внушаемый Фемами, был таков, что этих простых слов хватало, чтобы любой императорский подданный, несмотря на все свои титулы и богатства, бросался в бега, преследуемый, как загнанный зверь, и проводил остаток жизни вдали от родного очага и семьи.
Список преступлений, подпадавших под юрисдикцию Священных Фем, был крайне обширен. Во-первых, наказывались преступления против религии и десяти заповедей; затем - "преступления против чести и закона, предательство, убийство, воровство, лжеприсяга, клевета, изнасилование и злоупотребление властью". На самом деле любой человек, вступивший в личный конфликт с членом тайной гильдии, рисковал быть осужденным. Любое дело можно было расценивать как "преступление против чести".
Такова была историческая реальность Фем, но впоследствии эта служба стала предметом романтического воображения. Благодаря тайным средствам и традиционным целям - защита исторических прав против централизующих тенденций княжеского уклада - гильдия стала символизировать героическую и радикальную силу. Давно забытые готические романы, опубликованные в Германии в конце XVIII века, рисуют нам впечатляющий образ Фем как тайной мошной власти, вершащей справедливый суд над местными деспотами и их приспешниками. Эти готические истории целиком были посвящены мистике тайных судов. В полночь офицер гильдии мог начертить приговор на двери осужденного. Повинуясь приказу, обвиняемый должен был прибыть в назначенное ему место. Это могла быть залитая лунным светом пустошь или одинокий перекресток. Если человек был невиновен, его могли помиловать; если виновен - повесить без промедления. Отказ появиться после предъявления обвинений рассматривался как первое доказательство вины. Беглеца преследовали убийцы, они подстерегали его у кабаков, на лесных дорогах, повсюду, куда бы он ни бежал.
Лист был хорошо знаком с этими впечатляющими образами. В одной из своих книг он описал сессию Священных Фем, которая предположительно происходила в замке Раухенштайн: приговоры, кинжалы, тайные путешествия, подземные тюрьмы, комнаты пыток - все это с успехом послужило для того, чтобы сделать арманистскую гильдию более живой и правдоподобной для широкой аудитории.
Лист доказывал, что тайные суды являлись формой сохранения ариогерманского закона. Он полагал, что возрождение Фем необходимо для того, чтобы восстановить порядок в мире. Лист и его сторонники прямо-таки наслаждались образом военизированной тайной силы, обещавшей воскресить новую пангерманскую империю. Эта фантазия во всей ее мрачной силе воплотилась по окончании Первой мировой войны, когда крайне правые националисты назвали себя Священными Фемами и совершили ряд политических убийств в новой германской республике.
***
Также в работах Листа весьма развиты апокалиптические мотивы. Его взгляд на будущее был мрачен. Причины возможного краха пангерманской нации он видел в новой экономической политике и урбанизации. Рост банковского дела и других финансовых институтов он оценивал как махинации безнравственного меньшинства, спекулирующего бумагами за счет честных людей, которые занимаются производством реального и качественного товара.
Не менее пессимистическим было настроение Листа в отношении современных ему политических и культурных тенденций. Искренний защитник монархического принципа и династии Габсбургов, Лист отрицал все народные и демократические органы представительства. Парламентаризм был для него сущей нелепостью, поскольку опирался на большинство голосов. Культурные новшества также не радовали его: к феминизму он относился как к проклятию; к современной живописи - как к насилию над идеей немецкого искусства; в театре преобладали иностранцы и евреи. Расхожие мнения этого периода отражали апокалиптическое убеждение в том, что мир на грани вырождения и распада.
Перед лицом этой опасности Лист занялся поиском путей к национальному спасению. Это выразилось в создании нескольких теорий, основанных на индуистской космологии и западной астрологии. В 1910 году он занялся теорией космических циклов и их теософской популярной версией. Размышления о периодическом рождении и разрушении всех организмов позволили Листу связать свои апокалиптические настроения с предположением о близком конце очередного цикла в развитии мира и цивилизации, при этом начало нового соответствовало бы и пришествию новой эры. Лист погрузился в сложные вычисления, опиравшиеся на схемы Блаватской.
Блаватская в свое время писала о солнечном или звездном годе - времени, необходимом планетам для того, чтобы занять свое место в следующем "доме" Зодиака. Она определяла этот период в 26 тысяч земных лет. Лист воспользовался понятием "звездный год" для проведения собственных вычислений, в результате которых выяснил, что зимнее солнцестояние 1899 года совпало с зимним солнцестоянием текущего звездного года.
Несчастья и лишения войн были интерпретированы им как отражение космических бурь равноденствия, предвещающих приход звездной весны. Этот сезон означал и совершенно новый период в истории человечества, наступление которого Лист увязывал с возможностью возрождения пангерманской империи.
В 1911 году он написал пророчество о тысячелетнем сражении, которое должно воспоследовать с началом новой эпохи:
"Да, арио-германо-австрийские корабли еще пошлют своих ядовитых пчел, лучами Донара еще ударят огромные пушки наших дредноутов, наши армии еще пойдут на юг и на запад, чтобы сокрушить врага и восстановить порядок".
Поэтому неудивительно, что Лист воспринял объявление о начале Первой мировой войны с восторгом: он видел в ней подтверждение своим пророчествам.
В апреле 1915 года Лист собрал встречу ХАО в Вене. Он произнес торжественную речь, в которой приветствовал войну как начало тысячелетнего сражения, предвещавшее приход новой эпохи. Он предупредил, что этот переходный период первоначально может быть связан с увеличением трудностей, "ужасными преступлениями и сводящими с ума мучениями". Но все эти испытания должны послужить окончательному отделению добра от зла, поскольку "все истинные немцы, вступая в новую эпоху, не должны брать с собой ничего, что не принадлежало бы исконной природе арманизма".
От новой эпохи Лист ждал прихода к власти фигуры мессианского толка - исключительного, сверхчеловеческого индивида, способного решить все человеческие проблемы и установить вечный порядок.
К концу Первой мировой войны Лист приобрел уверенность, что австрийские и немецкие жертвы, павшие на фронтах, перевоплотятся в коллективное мессианское тело. Он доказывал, что сотни тысяч убитых должны воскреснуть и войти в состав элитарных мессианских корпусов в окончательной послевоенной национальной революции.
Исходя из своих вычислений, основанных на "космических и астрологических законах", Лист утверждал, что 1914, 1923 и 1932 годы имеют особого рода потаенную связь с грядущим арманистским тысячелетием. Он особо выделял 1932 год - как время, когда божественная сила должна овладеть коллективным бессознательным сознанием немецкого народа. Порядок, национальная месть и национальная страсть должны были превратить плюралистическое общество Веймарской республики в монолитное, вечное и нерушимое государство. Этот тоталитарный образ служил Листу наброском для будущего Великого Германского рейха.
В своем пророчестве Гвидо фон Лист ошибся всего на один год. В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, основной целью которых было построение Тысячелетнего рейха. Однако "звездная" зима на этом не закончилась - она еще только начиналась.
Ученики Георгия Гурджиева
Новейшая западная эзотерика не ограничивалась одной только теософией в ее немногочисленных разновидностях. Периодически появлялись и другие учения, претендовавшие на универсальность в описании мира на основе объединения научных знаний с оккультными методиками. Автором одного из таких учений был Георгий Гурджиев.
Георгий Гурджиев
Георгий Иванович Гурджиев родился 28 декабря 1877 года в Александрополе (Кавказ). Отец его был грек, а мать - армянка. Несмотря на такую "пестроту" крови, род Гурджиева состоял в родстве с древним византийским родом Палеологов и, как это ни удивительно, с самим Иваном Грозным.
Когда Георгий был еще мальчиком, его семья переехала в Карс, где будущий "гуру" стал учеником Декана Борша, настоятеля русского кафедрального собора, который вместе с отцом Гурджиева оказал огромное влияние на его развитие. Согласно воспоминаниям самого Гурджиева, эти два человека отличались "неукротимым старанием понять ясно точное значение всеобщего жизненного процесса на земле, все внешние формы дышащих созданий и, в особенности, цель человеческой жизни в свете этого объяснения".
Юность Гурджиева прошла в местности, история и дух которой сами собой подталкивали мальчика к поиску ответов на вечные вопросы. Карс и окружающие его области, находящиеся между Черным и Каспийским морями, были плацдармом многих войн; здесь перемешались религии и традиции великого множества народов.
Гурджиев многое вобрал в себя, особенно - из христианских монашеских источников. Он узнал о древнем символизме, литургии, о технике ритмичного дыхания и мысленных молитвах. Однако, несмотря на богатства его родной земли и религиозные традиции, в которых он рос, Георгий не был удовлетворен своими познаниями и вскоре оставил отчий дом, чтобы пополнить их.
Гурджиеву еще не исполнилось и двадцати, а он уже отправился в путешествие через Азию и в такие далекие области, как Эфиопия и Соломоновы острова. В течение этих путешествий он, возможно, вступал в контакт с эзотерическими кругами некоторых исламских орденов, потому что именно суфийские труды являются источниками, с которыми соотносят многие положения его собственного учения. Так, эннеаграмма - центральный символ работ Гурджиева - суфийского происхождения.
Помимо суфийских эзотерических доктрин Гурджиев освоил и учение школы ваджраяна, тибетского буддизма. Луи Повель в своей книге "Гурджиев" пишет следующее:
"Гурджиев был главным тайным агентом России в Тибете десять лет. Ему были даны важные финансовые должности при тибетских властях и контроль над снабжением армии. Он мог играть политическую роль, так как они знали, что он обладал духовными силами, а в этой стране это наиболее важно, особенно среди высокопоставленного духовенства. Он был наставником Далай-ламы и бежал вместе с ним, когда англичане захватили Тибет".
На самом же деле мало что известно о том периоде жизни Гурджиева, который он провел в Тибете и Центральной Азии (от середины 1890-х годов и до, возможно, 1910 или 1912 года). Со слов самого Гурджиева известно только, что он занимался археологическими и религиозными изысканиями, изучал практику ламаизма в теках и монастырях, где сохранилось "древнее знание", и даже проявлял интерес к сибирскому шаманизму (!) как к источнику, из которого в конечном итоге развились существующие религии.
Очевидно, что во время своих поездок Гурджиев выработал определенный взгляд на мир, на основе которого сформировалось впоследствии его учение.
Вот как описывает Гурджиев свои духовные странствия в опубликованной автобиографии:
"Однажды я решил все бросить, уединиться на какое-то время, чтобы - путем активной медитации - вывести мои исследования на новую дорогу. Это совпало с пребыванием в Центральной Азии, где благодаря случайной встрече с одним цирюльником мне удалось проникнуть в монастырь, хорошо известный мусульманам.
…Я начал собирать информацию, письменную и устную, среди разных азиатских народов и относящуюся к той весьма развитой области знаний античных времен, которую прежде называли "мекхнесс", а сегодня - гипнотизмом. В течение четырех или пяти лет это стало моим основным занятием, и я пришел к невиданным результатам".
А вот и главное:
"У меня была возможность проникнуть в святая святых почти всех закрытых организаций, как, например, оккультные, религиозные, философские, политические и мистические общества, недоступные обычному человеку…"
В начале 1916 года Гурджиев появился в Петербурге уже как Учитель и адепт "высшего знания". Там он познакомился с Петром Успенским, который стал для него тем же, "кем был Платон для Сократа". Успенский описывает свою первую встречу с Гурджиевым в книге "В поисках чудесного" следующим образом:
"Я очень хорошо помню эту встречу. Мы пришли в небольшое кафе на шумной, хотя и не центральной улице. Я увидел человека восточного типа с черными усиками и пронзительными глазами, который удивил меня прежде всего тем, что… он совершенно не гармонировал с местом и атмосферой. Я был еще полон впечатлений о Востоке, а этот человек с лицом индийского раджи или арабского шейха, которого легко было представить в белом бурнусе или в позолоченном тюрбане, сидел здесь… в черном пальто с вельветовым воротником и черном котелке и производил странное, неожиданное и почти пугающее впечатление, как человек, неудачно переодетый, вид которого стесняет вас, потому что вы видите, что он не тот, кем он хочет казаться, и вы должны говорить и вести себя так. как будто вы не видите этого. Он говорил по-русски неправильно, с сильным кавказским акцентом, и этот акцент, с которым мы привыкли ассоциировать нечто отличное от философских идей, еще более усиливал странность и неожиданность впечатления".
Гурджиев высказывал идеи, по-новому освещавшие вопросы о взаимоотношении человека со вселенной, об уровнях сознания, смерти и бессмертия и о возможностях самореализации. Проникшись его идеями, Успенский собрал группу последователей Гурджиева, которые стали тайно встречаться в Москве до самой революции.
После установления диктатуры пролетариата ученики во главе с Гурджиевым покинули Россию, совершив запутанное путешествие по горам к Ессентукам на Кавказ и затем, когда и туда добралась волна революции и гражданской войны, - в Тифлис. Но и Тифлис вскоре пришлось покинуть, и лишь через несколько лет скитаний Гурджиев обосновался в Париже. Здесь Георгий Иванович основал Институт гармонического развития человека, для чего им был куплен замок близ Фонтенбло.
Десять лет, с 1923-го по 1933 год, было потрачено на напряженную работу с учениками в институте. В течение этих лет Гурджиев испытывал и проверял систему обучения, самонаблюдения, упражнений, направленных на "примирение" трех основных функций человека: мышления, чувств и физической деятельности.
Гурджиев любил демонстрировать достижения своих учеников, устраивая публичные представления - самые настоящие балеты. Вот краткое описание одного из таких "балетов", проведенного в 1924 году в Нью-Йорке:
"Это производило фантастическое впечатление. Каждый танцевал по-своему. Оркестр играл странную музыку, в которой преобладал барабанный ритм… Гурджиев дирижировал танцорами, давая сигнал к началу движения, а потом внезапно его останавливая. Танцоры замирали, как статуи. Казалось, они находятся под гипнозом… Нам было сказано, что такой танец может привести к высокой степени концентрации и по этой причине практиковался восточными мистиками… Этот танец помогает понять назначение всех функций организма, в то время как в обычной жизни человек имеет понятие не более, чем о четверти из них. К примеру, по утверждению Гурджиева, человек, постигший эту науку, может регулировать кровообращение и работу желез с такой же легкостью, как махать рукой или болтать ногой".
Впрочем, в системе Гурджиева присутствовал и менее привлекательный элемент. Луи Повель, один из самых последовательных учеников Гурджиева, в своей книге "Гурджиев" признается, что в результате длительных тренировок по этой системе практически ослеп на один глаз и был настолько измотан, что обратился в госпиталь за медицинской помощью. Описывает он и двух американских девушек, доведших себя до схожего состояния:
"Они были крайне истощены. Одна из них говорила о том, что чувствует, как вибрируют, сжимаясь вокруг горла и сердца, ее вены. Кровь, казалось, еле бежала в этих телах. Их лица были серыми, а глаза казались загипнотизированными. Они держались на последнем дыхании, готовые погрузиться в пучину смерти. Смерть в действительности уже склонилась над ними, очарованными ею".
Помимо работы с учениками Гурджиев занимался чтением лекций в Европе и Америке. Благодаря этим поездкам ему удалось сформировать еще несколько групп последователей. Умер Георгий Гурджиев в Париже 29 октября 1949 года. Годовщину его смерти до сих пор отмечают заупокойной службой в Русской православной церкви.
***
Гурджиев оставил очень мало работ, поэтому его влияние на европейскую мысль и культуру было, в сущности, равно нулю. Однако в связи с тем, что его имя очень часто увязывают с оккультными системами, получившими развитие и в СССР, и в Третьем рейхе, попробуем разобраться, что же проповедовал этот человек с лицом "индийского раджи".
Согласно Гурджиеву, человек живет в очень ничтожном месте вселенной с точки зрения возможности своей эволюции. Самореализация человека максимально трудна благодаря жесткости физических законов, управляющих нашей планетой. Так что, хотя человек и "спроектирован" с потенцией к повышению уровня своего бытия, шанс, что какой-то конкретный индивидуум будет иметь на этом поприще успех, чрезвычайно мал.
"Вы не понимаете вашей собственной ситуации. Вы в тюрьме. Все, что вы можете хотеть для себя, если вы здравомыслящий человек, - это освободиться. Но как освободиться? Необходимо прорыть туннель под стеной. Один человек не может сделать ничего. Но если, предположим, там десять или двадцать человек, если они работают по очереди и один охраняет другого, они могут закончить туннель и освободиться. Кроме того, никто не может освободиться из тюрьмы без помощи тех, кто освободился прежде. Только они могут сказать о том, какой способ побега возможен, и могут достать инструменты, напильники, все, что может быть необходимо. Но один-единственный пленник не может найти этих людей или прийти в контакт с ними. Ничто не может быть достигнуто без организации".
Одним из препятствий, стоящих перед теми, кто хочет освободиться, является то, что человечество существует на этой планете для определенной цели и эта цель не будет достигнута, если более чем несколько процентов людей доберутся до высших уровней бытия - течение субстанции с высшего уровня к низшему резко нарушится.
Главную движущую силу мироздания Гурджиев называл Абсолютом. Из Абсолюта происходит бесконечное число "лучей творчества". Один из этих лучей породил все планетарные системы, все звезды и галактики. Ступени в луче творчества отличаются числом законов. На уровне Абсолюта существует только один закон - единство воли к творению; на следующем - три закона; на следующем - шесть и так далее. Нашей Землей управляют сорок восемь законов. Единственное место в луче творчества, в котором было бы еще труднее бороться за освобождение - это Луна, которая управляется девяноста шестью законами.
Так как мы живем под сорока восемью законами, мы очень удалены от воли Абсолюта. Если мы освободимся от половины этих законов, мы будем на один круг ближе. И так далее. Двигаясь к Абсолюту, освобождая себя шаг за шагом от механических законов, стесняющих нас, мы идем по пути самореализации.
Из этих законов вселенной главнейшим (потому как он касается всех событий, безотносительно к тому, где они происходят) является закон, названный Гурджиевым Законом Трех. Этот закон гласит, что каждый феномен бытия - это результат действия трех сил, которые могут быть названы активной, пассивной и нейтрализующей. Эти силы присутствуют везде, даже в самой первой ступени луча творчества, где они объединяются, что отражено во многих мировых религиях: Брахма-Вишну-Шива или Отец, Сын и Дух Святой. Творение зависит от соединения этих сил - ничто не может существовать, если в нем не присутствуют все три.
Следующий закон - Закон Семи. Этот закон управляет последовательностью событий. Он утверждает, что любой акт творчества происходит нелинейно. Закон Семи объясняет, почему, когда что-либо начинается, оно не может продолжаться до бесконечности: почему ливень ослабевает, а зима сменяется летом. Своего рода символом этого закона являются семь нот.
Единство Закона Трех и Закона Семи представлено диаграммой, которая является центральной в учении Гурджиева, - эннеаграммой.
*ЭННЕАГРАММА* - это круг, разделенный на девять равных частей. Двигаясь по кругу по часовой стрелке и нумеруя точки, мы можем затем обрисовать треугольник, соединив точки 9, 3 и 6. Этот треугольник представляет триединство или Закон Трех. Он подразумевает целое творчество как проявление, стремящееся быть вновь поглощенным Абсолютом, или единством; затем мы можем видеть троицу сохраненной: 3 стремится вернуться к 1, то есть, в математических терминах, единица разделена на 3, что является повторяющейся серией 33333333…. Другие точки на окружности соединены таким образом, что они есть стремление всех семи точек на луче творчества вернуться к единству: единица, деленная на семь, - повторяющаяся серия чисел 142957…, которая не содержит кратных трем. Таким образом, оба закона представляются на одной симметричной диаграмме способом, который отражает их независимость, а также их соотношение. Эннеаграмма может быть использована в изучении любых процессов, если они будут представлены во всей последовательности событий.
Теперь о том, как представлял себе Гурджиев психологию человека.
Состояние человека, в котором находится почти каждый из нас, в значительной степени отличается от нашего обычного представления о нем. Разница между тем, что о себе думает человек, и тем, чем он является на самом деле, наиболее явно проявляется в представлениях человека о своей личности, ответственности за свои действия и свободе воли, хотя это относится в равной степени и к другим значительным человеческим качествам. Когда человек говорит "я", он обращается к себе в целом. И каждый человек, который говорит "я", уверяет, что он говорит о себе как о целом, как о существующем час за часом, день за днем. "Иллюзия единства или неизменяемости создается в человеке в первую очередь ощущением собственного тела, собственным именем, которое в нормальных случаях остается одним и тем же, и в-третьих, множеством привычек, которые внушаются ему воспитанием или приобретаются подражанием. Имея всегда те же самые физические ощущения, слыша всегда то же самое имя и замечая в себе те же самые привычки и склонности, которые он имел прежде, он верит, что он всегда остается одним и тем же".