Таким образом, к моменту вступления Гиммлера в НСДАП (август 1923 года) в нем сочетались христианская вера и интерес к древнейшей германо-скандинавской нордической традиции. Для многих будущих подчиненных Гиммлера, таких как унтершарфюрер СС Отто Ран387 и президент общества «Наследие предков» («Ahnenerbe») Герман Вирт, подобное сочетание было совершенно естественным. По их мнению, христианство является частью общей Белой Традиции, в нем отражены формы индоевропейских верований и культуры.
Сближение Гиммлера с народниками
Размежевание Гиммлера с католицизмом началось, пожалуй, после «пивного путча» 8–9 ноября 1923 года. НСДАП была тогда запрещена, а ее соратники объединились вокруг нескольких национал-социалистических группировок. Гиммлер сделал выбор в пользу «Национального освободительного движения», которое возглавлял генерал Эрих Людендорф. Движение носило подчеркнуто народнический (фелькиш) характер, в него входили те люди, против которых так агрессивно выступал в «Майн Кампф» Гитлер. К слову, Людендорф, будучи противником христианства и типичным представителем фелькиш-сообщества, уже к концу 1920-х годов полностью отошел от национал-социализма. Оппозиционером «гитлеровской линии» в Национальном освободительном движении являлся также непосредственный начальник Гиммлера Грегор Штрассер, убитый эсэсовцами в ходе «ночи длинных ножей» в 1934 году. Штрассер вместе со своим братом Отто принадлежал к левацкому направлению фелькиш. Круг идей братьев Штрассеров (антагонистов гитлеровской линии) базировался на принципах почвенного национализма, радикального социализма (неприятия буржуазных ценностей и капитализма вообще вплоть до готовности физически уничтожать имущие классы), аграрного экстремизма (крестьянскому сословию левые народники придавали тотальный характер). Присутствовала также антимасонская и антисемитская терминология.
Вышедший в декабре 1924 года из заключения Гитлер сумел усмирить «поднявших головы» народников. Гиммлер, в отличие от Штрассера, предпочел подчиниться фюреру и в считанные месяцы превратился в одного из наиболее фанатично преданных Гитлеру сподвижников. При этом он вовсе не перестал разделять некоторые фелькиш-идеи (и поддерживать фелькиш-теоретиков).
К этим идеям относилась прежде всего апологетика крестьянского сословия, выразившаяся в движении «Кровь и почва» («Blut und Boden»). Основным теоретиком этого фелькиш-направления был Рихард Вальтер Дарре, аргентинский немец, выпускник британского королевского колледжа в Уимблдоне, прусский чиновник и будущий эксперт по аграрным вопросам в нацистской Германии. С ним Гиммлер был знаком по обществу «Артаманы». В 1929 году Дарре опубликовал книгу «Кровь и почва. Крестьянство как жизненный источник нордической расы».
По мысли Дарре, городская культура представляет для всякого традиционного общества огромную опасность, поскольку урбанизация влечет за собой социальный хаос, резкое падение рождаемости, десакрализацию духовной жизни народа. Первоисточник нации Дарре видел в крестьянстве. Последнее должно было стать духовным и нравственным центром будущей Германии. Дарре писал: «Необходимо как можно быстрее неразрывно соединить лучшую кровь нашего народа с землей»388. Дарре, а вслед за ним и Гиммлер придавали категориям крови и почвы мистический характер. Сакральное значение приобретали кровь нордической расы и завоеванные представителями этой расы земли: «Можно сказать, что кровь людей течет из корней, уходящих глубоко в землю, на которой сидят крестьяне и из которой они продолжают черпать свои жизненные силы, определяющие их особенности и характер»389. С одной стороны, в такой постановке вопроса можно усмотреть языческий оттенок. С другой — сакрализация крови и почвы напрямую вытекала из идей средневекового Тевтонского ордена и имела, таким образом, христианскую подоплеку.
Впрочем, сам Дарре выступал за всемерное возрождение традиционной германской религии и за вытеснение христианства. Что касается рейхсфюрера СС, то, будучи прежде всего прагматиком, он как до прихода НСДАП к власти, так и после 1933 года неоднократно публично выражал уважение в адрес христианских конфессий.
Так, выступая перед профессорско-преподавательским составом офицерских школ СС осенью 1934 года, Гиммлер заявил: «Я категорически запрещаю вам проявлять не только бестактность, но даже невнимание по отношению к представителям всех без исключения конфессий». В выступлении перед той же аудиторией (в июне 1937 года) он подчеркнул, что «абсолютно недопустимы какие-либо нападки на Христа как личность»390. Неоднократно высказывался Гиммлер и против атеизма: «Если я требую от эсэсовцев, чтобы они были верующими людьми, то мое требование рассматривают подчас как маскировку или прикрытие настоящего положения дел. Я требую этого вполне осмысленно и твердо. Людей, которые не признают высшего существа или предопределения — назовите это как угодно, — в своем окружении я не потерплю»391.