Вернемся к довоенному периоду развития «Аненербе». К концу 1930-х годов общество состояло из трех управлений (Административного, Хозяйственного и Научных исследований) и более двух десятков институтов, отделов и отделений, охватывавших широчайшую область научных знаний от археологии и лингвистики до биологии и генетики. Археологическими раскопками, в частности, занимались доктор Рольф Хене (он искал в области Кведлинбурга останки Генриха Птицелова), профессор Ганс Шлиф (проводил раскопки в Тевтобургском лесу, где в IX веке германцы разбили римские легионы), профессор Герберт Янкун (обнаружил следы викингов в Шлезвиге). «Аненербе» организовало множество экспедиций в Австрии, Хорватии, Чехословакии, Греции, Польше, Сербии и южной России. Учебно-исследовательский отдел по Центральной Азии в 1938–1939 годах организовал три экспедиции в Тибет (ими руководил штурмбаннфюрер доктор Эрнст Шефер, которого Зиверс на допросе назвал «искателем приключений»), для того чтобы сделать открытия в области альпинизма и этнологии. Не надо даже говорить о том, что согласно фантастическим толкованиям эпигонов оккультной теории эти экспедиции искали Шамбалу и контакты с таинственными «Высшими Неизвестными».
Во время Второй мировой войны немецкая наука не была полностью поставлена на военную службу, но ученые, которые хотели получить хорошее финансирование, в большинстве случаев вынуждены были посвятить себя прикладным исследованиям на пользу армии. Все это относится и к «Аненербе». Рейхсфюрер начал ориентировать исследователей «Аненербе» на цели, имевшие военный (или околовоенный) характер еще в 1938 году. Даже такие, казалось бы, отвлеченные научные отрасли, как археология и антропология, были призваны дать научную поддержку немецким территориальным притязаниям на Востоке.
Помимо традиционных для «Аненербе» изысканий в области древней истории, в годы войны общество плотно занималось медицинскими исследованиями, а также техническими дисциплинами, имевшими военно-прикладное значение. Кроме этого, перед «Наследием предков» была поставлена задача мировоззренческого контроля над научными и интеллектуальными кругами оккупированной Европы.
В 1942 году было создано подразделение «Германский научный потенциал», призванное охранять памятники и оказывать помощь в научной и культурной деятельности европейским нордическим народам. Было подписано соглашение об обмене учениками и студентами, о назначении стипендий и оказании помощи одаренным студентам. В подразделении было семь подотделов: «Нидерланды», «Фландрия», «Валлония», «Норвегия», «Дания», «Швеция», «Швейцария».
В годовом отчете подотдела «Фландрия» (начальник — оберштурмфюрер СС доктор Августин) говорилось: «Следуя германской линии, которая представлена только в лице СС, необходимо:
1. Прорвать фронт либерально-гуманистического просвещения путем привлечения на свою сторону лиц, занимающих ключевые позиции в интеллектуальной жизни страны.
2. Выступить против великогерманского мифа с идеей создания великогерманского имперского сообщества.
3. Содействовать возрождению германского культурного и национального самосознания… перед лицом французских притязаний на культуру и фламандского комплекса неполноценности»463.
С медицинским аспектом деятельности «Аненербе» связано подавляющее число преступлений, которые были предъявлены обществу после войны. Весной 1942 года под руководством Эдварда Мая был создан Институт энтомологии (ставший составной частью Научного института целевых военных исследований), с целью выработки эффективных средств борьбы с эпидемиями.
С октября 1939 года к СС был прикомандирован врач Люфтваффе Зигмунд Рашер. Он проводил свои бесчеловечные опыты по переохлаждению и эксперименты в барокамере над узниками концлагерей.
Профессор Страсбургского университета штурмбаннфюрер СС Август Хирт формировал коллекцию черепов «еврейско-большевистских комиссаров», а гауптштурмфюрер СС Йозеф Менгеле в Аушвице проводил эксперименты по «выведению» расы чистых нордических немцев. Все эти злодеяния были неоднократно описаны в литературе.
В годы войны «Аненербе» также курировало такой сектор научных изысканий, как разработка «чудо-оружия», а конкретно — баллистических ракет. Любительское ракетостроение расцвело еще в Веймарской республике, скорее, как хобби, чем как серьезное занятие. Вскоре после прихода нацистов к власти контроль над ракетными исследованиями захватила армия.