В отношении православия имел место расчет на пропагандистский эффект. Нацистская партия одним из основных своих врагов называла большевизм. Большевики искореняли церковь, поэтому для нацистов очень выигрышным политическим ходом было объявить себя «защитниками веры» (что и было сделано в ходе Второй мировой войны). Но еще до 1941 года власти Германии поддерживали Русскую православную церковь за рубежом. Объяснить это можно, во-первых, тем, что иерархи РПЦЗ были настроены резко антибольшевистски и антисемитски, а во-вторых, Германия хотела приобрести благоприятный имидж в глазах руководителей своих православных сателлитов — Болгарии и Румынии.
Таким образом, нацистский Рейх был светским государством, лидер которого никогда не планировал создавать какую-то новую форму религии или возрождать язычество. По меньшей мере, ненаучно говорить о потенциальной возможности создания подобной «религии», используя сослагательное наклонение. Все заявления такого рода либо основаны на фальсифицированных источниках, либо просто являются досужими вымыслами.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Юлиус ЭВОЛА. Гитлер и тайные общества
Заслуживает внимания тот факт, что ряд французских авторов предпринял попытку исследования отношений между немецким национал-социализмом и тайными обществами и инициатическими организациями. Поводом к этому послужила версия о предполагаемом оккультном происхождении движения Гитлера. Этот тезис был изначально выдвинут в известной и крайне неправдоподобной книге Повеля и Бержье «Matin des Magiciens» («Утро магов»), в которой национал-социализм был определен как единство «магической мысли» и технологии. Использованное там выражение звучало как «танковые дивизии плюс Рене Генон»: фраза, которая могла бы заставить этого выдающегося представителя традиционалистской мысли и эзотерических дисциплин с негодованием перевернуться в могиле.
Первое возникающее здесь недоразумение — это смешение мистического элемента с мифическим, в то время как они не имеют между собой ничего общего. Роль мифов в национальном социализме бесспорна, например в идее государства-рейха, харизматического Фюрера, Расы, Крови и т. д. Но прежде чем называть их «мифами», следует приложить к ним концепцию Сореля о «мотивирующих идеях-энергиях» (которыми обычно и являются все, предлагаемые демагогами, идеи) и не приписывать им магическую составляющую. Точно так же ни один рационально мыслящий человек не думает о связи магии с мифами фашизма, как, например, с мифом о Риме или о вожде-Дуче, в большей степени, чем в случае с теми же Французской революцией или Коммунизмом. Исследование пошло бы иначе при условии принятия предположения, что некоторые движения, сами того не зная, были подчинены не вполне человеческим влияниям. Но в случае с французскими авторами дело обстоит не так. Они не думают о влияниях подобного рода, но о конкретной ситуации, созданной реально существовавшими организациями, среди которых некоторые были в той или иной степени «секретными». Аналогично, некоторые говорили о «Высших Неизвестных», кто, как предполагается, вызвали к жизни национал-социалистическое движение и использовали Гитлера в качестве медиума, хотя неясно, какие цели они могли при этом преследовать. Если рассматривать результаты, катастрофические последствия, к которым привел национал-социализм, даже косвенно, то такие цели должны были быть темными и разрушительными. Можно было бы идентифицировать «оккультную сторону» этого движения с тем, что Генон называл «контринициацией». Но французские авторы также выдвигают тезис, что Гитлер, как медиум, в определенный момент освободился от опеки «Высших Неизвестных», словно голем, и что именно в этот момент движение приняло свое фатальное направление. Но в этом случае нужно признать, что эти «Высшие Неизвестные» не имели никакого предвидения и очень ограниченные способности, если оказались не в силах остановить их предполагаемого медиума Гитлера.
На конкретном уровне много фантазий было наткано относительно происхождения символов и тем национал-социализма. При этом ссылались на некоторые предшествующие организации, но на те, которым крайне трудно было бы приписать подлинный и фактический инициатический характер. Нет сомнений, что Гитлер не изобретал немецкую расовую доктрину, символ свастики или арийский антисемитизм: все это давно уже существовало в Германии. Книга, озаглавленная «Der Mann, der Hitler die Ideen gab»(«Человек, давший Гитлеру его идеи»), сообщает о Йорге Ланце фон Либенфельсе (титул был им присвоен), бывшем цистерцианском монахе и основателе Ордена, который уже использовал свастику; Ланц, начиная с 1905 г., выпускал периодический журнал «Ostara», о котором Гитлер, конечно, знал и в котором арийские и антисемитские расовые теории были уже четко разработаны.