Кривенко Евгений
Окликни меня среди теней (Часть 1)
Евгений Кривенко
Окликни меня среди теней, часть 1
Аннотация:
Роман из цикла "Избранники Армагеддона".
Западная цивилизация лежит в руинах после применения загадочного
оружия под названием "черный свет" во время Третьей мировой войны. По воле
случая (но случая ли?) русский юноша попадает в полуразрушенную Америку,
где встречает свою любовь и одну смертельную угрозу за другой. Постепенно
понимает, что оказался втянут в схватку могущественных сил. Он вынужден
бежать с любимой мимо заброшенных городов и через снежные равнины, но
странная погоня идет по пятам...
ОКЛИКНИ МЕНЯ СРЕДИ ТЕНЕЙ
Роман из цикла "Избранники Армагеддона".
Западная цивилизация лежит в руинах после применения загадочного оружия под названием "черный свет" во время Третьей мировой войны. По воле случая (но случая ли?) русский юноша попадает в полуразрушенную Америку, где встречает свою любовь и одну смертельную угрозу за другой. Постепенно понимает, что оказался втянут в схватку могущественных сил. Он вынужден бежать с любимой мимо заброшенных городов и через снежные равнины, но странная погоня идет по пятам...
Дай вороным пройти, Дженет,
И пропусти гнедых,
А снежно-белого хватай,
Не выпускай узды!..
Молодой Тэмлейн
Часть 1
К этому времени они миновали бывшие штаты Иллинойс и Висконсин, и углубились на Территорию Мин-Айоу. К этому времени они привыкли к виду мертвых городов и лишь старались проезжать их быстрее. К этому времени все гуще шел снег, но еще не покрыл всю землю.
Остались позади пустынные и величественные берега Миссисипи, остались позади сверкающие огнями Города-Близнецы, осталась позади покореженная машина бандитов поперек шоссе. О тех, кто еще оставался позади, Русов старался не думать. В любой момент они могли настичь, появившись из вихрей поземки или бегущих встречь перелесков - белые, как летящий снег, и такие же безмолвные. Но если промедлили, то впереди было безлюдье: заснеженные леса, американская граница, - и потом опять чужая страна.
Джанет зашевелилась рядом, спустила ноги с сиденья, на котором так уютно устроилась и сладко зевнула.
- Слава богу, это большая машина, - молвила она, глядя на мелькающие деревья. - Иначе мы сошли бы с ума от тесноты.
Она наклонилась, достала из сумки термос и налила чашку. Салон наполнился чудесным ароматом настоящего кофе: и когда только успела о нем позаботиться?
- Попей, милый. Это сколько же я проспала?
Не сбавляя скорости, Русов взял одной рукой чашку и стал прихлебывать. Он не отрывал глаз от дороги. Это была хорошая дорога - не первый час вел машину, а им не попалось ни разрушенных мостов, ни поваленных деревьев. Но и встречных машин почему-то тоже не было.
Джанет налила кофе и себе, выпила и с вздохом убрала термос.
- Спасибо дяде!
Некоторое время она смотрела на однообразный пейзаж за окном, потом повернулась к Русову. Лицо давно утратило мертвенно-белый цвет, который напугал его в ночь бегства. За два дня пути оно посвежело. Рыжеватые волосы обрели прежний блеск, кудрями падали на плечи, льнули к обивке сиденья. Зрачки зеленоватых глаз расширились.
- Юджин, расскажи еще раз, как ты нашел меня. Как оказался здесь. Русов смутился - никак не мог привыкнуть, с какой любовью на него смотрит Джанет.
- А знаешь, - сказал он неловко. - Ведь мы едем в сторону России. Почти тем же путем, каким я прилетел когда-то. С каждым часом все ближе мой город.
Джанет встряхнула волосами и рассмеялась:
- Ну да! Только все дороги кончатся гораздо раньше. Ты же мне рассказывал. Дальше тянутся леса и тундры Лабрадора, раскинулись моря, полные айсбергов, а за ними снега Гренландии. Потом Атлантический океан и только затем Европа. А там еще надо пересечь Черную зону. До твоего города не доберешься, Юджин. Разве только на самолете. Странное у него название. Повтори-ка еще раз.
- Кандала, - с улыбкой выговорил Русов название родного города по-английски. - Это совсем не плохой город, Джанет, хотя и бедный. В тот день я не думал, что оставлю его. Да еще окажусь на другом континенте...
1. Беглец
Русов подогнал газик к крыльцу и вышел - размяться и прогнать остатки сна. Ему пришлось поднять воротник куртки: с гор, кое-где уже покрытых снегом, дул холодный ветер. Из полосы тумана вставало солнце. Снизу оно было тревожно-красным, посередине желтым, а сверху горело белым огнем.
Из дома слышался шум сборов и пронзительный голос Марьяны. Русов поежился, но не от холода. Хотя был не прочь выпить чашку горячего чая с брусничным вареньем, в дом не пошел.
Наконец на крыльце появился отец в бесформенной рыбацкой куртке и резиновых сапогах, а следом ещё двое, экипированных таким же образом - гости из столицы автономии. Гости отчаянно зевали и Русов им в душе посочувствовал: отец мог пить всю ночь напролет, но за дело всегда брался с раннего утра, будь то рабочая планерка или выезд на рыбалку, как сегодня.
- Пошевеливайся!
Это было первое слово, которое отец бросил Русову и стал вытаскивать на крыльцо рюкзаки, набитые рыбацким снаряжением и бутылками. Русов покорно таскал рюкзаки, укладывал за сиденья, а потом сел за руль. Гости влезли назад, дыша водочным перегаром. Отец грузно уселся рядом.
Марьяна в нарядной красной кофте вышла на крыльцо, зыркнула на Русова и заулыбалась гостям.
- Счастливой дороженьки, дорогие, - нараспев сказала она. - Ни пуха ни пера!
- К черту, - сипло отозвался отец. И кивнул Русову: - Трогай!
Гости захрапели, пока Русов еще вел газик по улицам города. Как обычно утром, не встретилось ни одной машины. Солнце ярко освещало давно не крашеные стены домов, над тротуарами краснели гроздья рябины. Миновали порт с ржаво-белыми корпусами судов на синей воде. Несмотря на ранний час, в порту шла работа: лязгало железо, поворачивались стрелы портальных кранов. Близился конец навигации, надо было успеть принять и отправить грузы. Дорога пересекла по мосту бурно мчащуюся реку и пошла в гору.
На душе Русова полегчало. Желтые стволы сосен и голубой простор моря прогнали тоску, которую наводил набитый женщинами и детьми дом градоначальника. Русов ютился там на птичьих правах после смерти матери. Сколько ни просил отца выделить ему комнату из запасного жилого фонда - первому лицу в городе это ничего бы не стоило, - тот не соглашался, хотя от мысли сделать Русова своим преемником явно отказался. Теперь старший сын Марьяны, Семен, обычно сидел позади него в кабинете и с суровым видом наблюдал, как отец кричит на провинившихся начальников и выслушивает просителей.