4
…На другой день ж опять пошел, в Гору, что-то меня туда тянуло… не знаю, как объяснить, — но даже ритуал облачения в горняцкие доспехи, с получения респиратора и лампы… и все эти слова: штольня, штрек, блок, забой, рудоспуск, квершлаг — действовали на мена как-то завораживающе… Кроме того, я договорился с Хонякиным, он меня и пригласил: «Посмотришь, как бригада работает…» Вчера мы с ним после смены встретились, я подождал его у выхода из комбината, на остановке «кубы». Хонякин задержался немного, получал какие-то новые экспериментальные буровые коронки, присланные из Свердловского НИИ, — пятнадцать штук на комбинат, и ему выдали две на бригаду, для испытания. С ними в руках он и вышел, горняки тут же собрались возле него, рассматривая причудливую конфигурацию резцов, высказывая свои предположения, — кто-то сказал, что такими коронками вообще не забуришься, другой возразил, что, наоборот, забуриваться должны хорошо… «Ладно, увидим», — сказал Хонякин и сунул коронки в карман. Теперь, на улице, можно было, как следует разглядеть его — среднего роста, но крепкого, я бы даже сказал, мощного телосложения, с сильными, плечами и широкой выпуклой грудью, с крупной головой и энергичными чертами лица. Без намека на жир, — да и откуда у проходчика жир? — за счет мышц и широкой кости весил Хонякин килограммов девяносто… «Первая задача — пообедать! Может, ко мне?» — предложил он. В «кубу» садиться не стали, спустились к поселку по тропинке, напрямик. День был по-материковски жаркий, градусов двадцать пять, палило солнышко с безоблачного неба, и это, благодатное тепло и яркий свет особенно ощущались, особенно радовали после холода и темноты Горы. Внизу, на берегу Иультинки, какой-то человек даже пытался загорать, резво отмахиваясь от комаров веточкой ивы…