Взглянем на его прежде многочисленные стойбища, а теперь, — вследствие слияния и укрупнения, — немногие поселки: Нешкан, Энурмино, Инчоун, Уэлен, Лорино… Все они расположены на берегу, на длинных галечных косах или на высоких склонах далеко выдающихся в море мысов. В них жили эскимосы и береговые, оседлые чукчи — «анкальыт», исконные морзверобои, круглый год промышлявшие нерпу, лахтака, моржа, гренландского и серого кита. Оленеводами они не были, необходимые им продукты оленеводства: шкуры для одежд, постелей и пологов, мясо и т. д. — они получали прежде, меняясь продуктами своего промысла, с кочевыми, оленными чукчами — «чавчыват». Крупнотабунное оленеводство, сложившееся на Чукотке окончательно в XIX веке, сосредоточилось не здесь, на крайнем северо-востоке полуострова, а южнее, западнее и восточнее, то есть ближе к континентальной части Чукотки, где было посуше, поустойчивей климат, меньше грозила опасность гололеда, имелись богатые пастбища с разнообразными кормами. А в районе мыса Дежнева, от бухты Поутен до реки Чегитун, кочевало в начале нашего века всего четыре стада, не более 1000 голов в каждом. Владельцы этих стад — четыре брата и поддерживали хозяйственные отношения с приморскими чукчами и эскимосами… С приходом на Чукотку Советской власти и началом коллективизации в 30-х годах кооперирование происходило, так сказать, «по специализации»: образовывались товарищества по совместной добыче морзверя, охотничьи и рыболовецкие артели, оленеводческие товарищества. Только в Чукотском районе их было создано около тридцати, и в основном, естественно, морзверобойных… Ко второй половине 40-х годов начала сказываться крайняя неравномерность в экономическом развитии хозяйств Чукотки. Вот как говорится об этом в «Очерках истории Чукотки с древнейших времен до наших дней»: «Оленеводческие колхозы Чукотки были экономически крепче, чем колхозы, занимавшиеся морским, зверобойным и рыбным промыслом. Денежные доходы оленеводческих колхозов были в 5 раз выше, чем в морзверобойных, а следовательно, и материальное положение колхозников в них было лучше… Оленеводство на Чукотке осталось самой доходной отраслью сельскохозяйственного производства. Поэтому все рыболовецкие и морзверобойные колхозы с помощью государственных кредитов стали приобретать оленей и развивать оленеводство, что значительно укрепило их экономику, сделало ее более устойчивой. Если в 1947 году только в шести колхозах Чукотского района развивалось оленеводство, то в 1949 году стада оленей приобрели уже девятнадцать колхозов. Это изменило хозяйственное направление колхозов, оленеводство стало занимать первое место по доходам, обеспечивая повышение материального положения колхозников». Разумеется, одновременно с этим были приняты и меры по укреплению и развитию морзверобойного промысла, морские охотники получили шхуны, вельботы, моторы к ним, винтовки и карабины, боеприпасы. И морзверобойный промысел начал давать прибыль. Было проведено и укрупнение колхозов. В одном Чукотском районе к началу 60-х годов их стало всего пять, к концу 60-х они были преобразованы в три совхоза…
Но это уже пошли подробности развития сельского хозяйства на Чукотке, я же хотел лишь пояснить читателю, каким образом традиционно морзверобойные хозяйства в районе мыса Дежнева, в том числе и в Уэлене, превратились в преимущественно оленеводческие. Более того, они стали комплексными: прибавилось клеточное звероводство, в отдельных хозяйствах, где позволяли условия, — птицеводство, молочное животноводство. Все это было естественно, закономерно: мы уже видели, что и оленевод, и морской охотник издавна не довольствовались только продуктами своего хозяйства, своего промысла и вынуждены были обмениваться этими продуктами… Стада в колхозах образовались большие: в уэленском «Герое труда» в 67-м году насчитывалось около 10 тысяч голов, в лоринском имени В. И. Ленина, чьи угодья были расположены южнее, вокруг Мечигменского залива, — около 20 тысяч. И поныне установка в районе, как я понял, — иметь около 40 тысяч оленей, причем некоторые утверждают, что пастбища района позволяют увеличить это число примерно до 47 тысяч. Но вот еще один солидный труд, созданный коллективом научных работников. СВКНИИ, выпущенный издательством «Наука» в Москве в 1970 году — «Север Дальнего Востока». В статье «Развитие товарного оленеводства» приведена схема сезонных пастбищ Магаданской области. И по этой схеме выходит, что в том уголке Чукотского полуострова, на который как раз приходится территория нашего района, есть пастбища летние, есть весенние, есть осенние и почти совсем отсутствуют зимние, а та немногая их площадь, которая все-таки имеется, принадлежит, в основном, совхозу имени В. И. Ленина, то есть именно хозяйству, всегда славившемуся наибольшим поголовьем оленей в районе. У нешканского совхоза имени 50-летия Великого Октября и уэленского «Героя труда» специфически зимних пастбищ практически нет, зато на их долю, как правило, и выпадают самые большие потери в оленеводстве. И в самом деле, может быть, и возможно в теплое, бесснежное время выпасать и кормить на территории района стадо в несколько десятков тысяч голов, но куда ж это стадо деть, увести и спрятать, на долгую зиму, от гололедов и пург, на этом узеньком, то и дело продуваемом насквозь, от моря до моря, клочке земли, где нет ни леса, ни высокой, защитившей бы горной цепи, и весь он, от вершин небольших сопок до речных долин, покрывается единой ледяной непробиваемой коркой, как броней. Олень — не корова, ему хлев не построишь…