Мой мир рухнул. Меня больше не существовало.
«Заглянула в себя с утра:
Вместо сердца чернеет дыра,
От души — лишь грязи комок,
Вот и всё, что оставил мне Бог.
Водопадом в бездну ушли
Все те чувства, что бились в груди.
Мыслей нет, и пропали слова,
Оболочка видна одна.
Ходит, дышит, и ест, и пьёт,
Но по сути уже не живёт…»
Это были мои стихи, мои невысказанные строки. Только они больше никому не нужны были. Никому!
Я погладила белую рубашку и отдала её ему. Слёзы катились по щекам, но я их даже не утирала. Зачем? Какая разница, предавшему меня человеку, что я чувствую? А он вдруг обнял меня и прижал к себе. Я не сопротивлялась, но и не отвечала. Он целовал моё лицо, а я старалась просто запомнить его нежным.
Уже стоя в дверях, он обернулся и произнёс:
— Мы поговорим вечером. Не делай глупостей, я люблю тебя, Мила.
========== Илья ==========
Секретарь обратил внимание на мой не очень бодрый вид.
Будет он бодрым, ага! Откуда? Неприятности одна за другой. И на работе полная жопа, и в жизни.
Встали три фуры. Ремонт не быстрый, а сроки поджимают. И хоть на своей легковушке всё перевози.
Но самое интересное, что это не самые мои большие проблемы. С этими я разберусь, хотя бы отдав часть заказов другому перевозчику. Да в работе всегда партнёры нужны. Партнёры — это великое дело. Надёжные и честные…
Никак понять не могу, почему я не сделал тогда предложение Миле и почему до сих пор не женат.
Я люблю её. Она мне подходит абсолютно во всём. Умна, красива, талантлива. Что мне ещё надо?
Но что-то надо.
Испугался я тогда…
Решил отложить сей судьбоносный момент на какое-то неопределённо небольшое время. И отложил. Но тут появилась Ляля.
Она меня поначалу настораживала, а потом мне стало её жалко. Просто жалко гадкого утёнка в женском обличии. И Мила её жалела. Мы вжились в роль родителей взрослой малознакомой девушки.
Не подумайте, я так свои промахи анализирую и оправдаться пытаюсь. Мы на пару с моей незаконной половинкой стали делать из Алевтины человека. Самодостаточного такого, знающего себе цену. Милка её одела, обула, привела в божеский вид, за плечами следить заставила, чтобы та не сутулилась.
Ей мы наглядно продемонстрировали нормальную жизнь в достатке и любви. А она пригрелась. Из дурнушки превратилась в милашку. Нет, не в красавицу, но изюминку никто не отменял.
Она изучила наши привычки, наши потребности, нашу суть, в конце концов. Она, как ближайшая подружка Милы, даже мои постельные заморочки знала.
Я привык к ней, пока она в доме жила. Я в ней женщину почувствовал. А самое главное, я видел, насколько ей интересен.
Но она девушка честная. Она не могла подло поступить с подругой. Между ней и Милой образовалась очень тесная связь. Они дышали одним воздухом и дышали одинаково.
Я любил говорить с ней. У Ляли отсутствовал гонор, она свежая, как нераспустившийся цветок. Она манила своей непорочностью, стеснительностью. Краснела при лёгких случайных прикосновениях.
А её ласковые слова, эпитеты, которыми она меня награждала такие нерешительные, порой глупые, но не лишённые очарования!.. Я, глядя на неё, часто Лолиту Набоковскую вспоминал. Что-то в ней от нимфетки было. Худоба, может, и отсутствие форм.
Я не представлял такую женщину рядом с собой по жизни, но не скрою, она меня привлекала в сексуальном плане.
В тот вечер я немного выпил за ужином. Всё происходило в беседке около дома. Рабочие уже ушли и мы втроём совершенно спокойно предавались поглощению пищи.
Тефтели были божественны, салат нежен, а вино прекрасно, под стать закату.
К моменту телефонного звонка я выпил уже бокала два.
Как ни странно, звонили не мне, а Миле. Приятный мужской голос говорил о каких-то проблемах, о том, что надо бы встретиться и обсудить качество декора панелей. Она обещала приехать прямо сейчас.
Я разозлился.
Вечер, мы сидим семьёй, и тут этот хмырь. Но Мила оказалась непреклонна. Ей, видите ли, деньги за это платят. Нужны мне её деньги.
Она села в свой автомобиль и укатила.
— Странный клиент, — произнесла Ляля, — каждый день звонит по нескольку раз, и то обои, то штукатурка. А Милка так мило с ним лепечет, и ездит к нему часто.
Это был просто клиент, которого я в глаза никогда не видел, но меня перемкнуло. А Алевтина собралась на пляж. Ловить в воде последние лучи солнца.
Прежде чем идти её искать, я дважды набирал номер Милы и выслушал её шипение. Отвлекаю я её, видите ли.
Приговорив полбутылки водки, я спустился к воде. Что я говорил Ляле, что она мне, я не помню. Но её признание в любви прозвучало как гром среди ясного неба. А я ревновал. Ревновал дико, до скрипа зубов, мою Милу к хмырю клиенту.