Ночью долго не мог уснуть. На широкой кровати мне одному некомфортно и одиноко. Замёрз. Встал и дошёл до дверей студии. Постучал в двери, но не услышал ничего, нажал на ручку — открыто.
Она рыдала, лёжа на диване лицом в подушку.
Я сел рядом, обнял за плечи.
— Уходи, Илья! Уходи, прошу тебя.
— Не плачь, давай начнём всё сначала, давай попробуем. Мила, мы взрослые люди, я оступился, я раскаиваюсь, этого никогда не повторится. Давай вместе начнём всё заново. Наше чувство ведь не исчезнет. Не плачь! Милочка, родная, любимая. Не плачь!
— Это так тяжело, Илюша. Если бы ты знал, как тяжело. Ты часть меня, и мне тебя ещё вырезать и вырезать из своей души. Нет, не останусь я здесь в доме. Я не смогу быть рядом и врозь. Я уйду утром. Не ищи меня никогда. Даёшь слово?
Я дал, точно зная, что вру. А затем пообещал уйти сам и не беспокоить её до отъезда.
========== Илья ==========
О том, что Мила уехала в Москву, я узнал от посетившего меня нотариуса.
Три сумасшедшие недели с последней нашей встречи промчались как один день. Всё летело к чертям. Буквально всё. Я успокаивал себя тем, что это лишь чёрная полоса, и она рано или поздно закончится. Мечтал встретиться с Милой и снова поговорить. Но то одно, то другое, то третье. Часть проблем я решил. По крайней мере с бизнесом.
Теперь передо мной в кабинете сидел пожилой мужчина с бумагами на дом. Мила оформила дарственную на меня.
На моём столе стояла шкатулка с драгоценностями, с описью того, что в ней находилось. Она вернула всё, что я ей дарил.
Я как сквозь воду слышал каждое слово нотариуса. Поставил роспись под каждым документом и закрыл шкатулку в личном сейфе.
Я потерял Милу. Теперь окончательно и бесповоротно.
Ещё вчера надеялся на что-то. Не стоило, вчера я уже шёл ко дну.
Но обо всём произошедшем с самого начала.
Тогда я не дал Миле съехать, я ушёл сам. Объяснил ей, что дом как был её собственностью изначально, так и остаётся, что мы встретимся и поговорим о нас, когда она будет готова.
Я не терял надежды вернуть её.
С работы позвонил Ляле, спросил, сколько денег она хочет, чтобы забыть меня. Попал на истерику с угрозой выпрыгнуть в окно, убив себя и нашего ребёнка. Отменил очередную важную встречу и поехал к Ляле, выяснять про ребёнка. Я делал всё возможное, чтобы такого казуса не случилось.
Застал её у дома, где она снимала квартиру.
Мне предъявили результат УЗИ, в котором я ничегошеньки не понимал, но в заключении стояла беременность. Пришлось подняться с ней в квартиру, налить воды с валерианой, напоить её сладким чаем и выслушать очень неправдоподобную историю порвавшегося презерватива.
— А ты не врёшь? — я недоумевал.
— Врач сказала, что так бывает, что надо проверять их перед использованием. Я тебе хотела сообщить о ребёнке ещё вчера, но боялась твоей реакции. Твоя мама, между прочим, обрадовалась. Она такая милая.
— Врач милая?
— Нет! Илья, прекрати клоуна изображать! Мама твоя милая.
— Где ты взяла телефон моей мамы?
— Это допрос с пристрастием?
— Я пытаюсь понять, что происходит за моей спиной. Алевтина, по моему глубокому убеждению, нормальные люди сначала женятся, а потом заводят детей.
— У нас получилось наоборот.
— Ты рассчитываешь выйти за меня замуж?
Она смутилась, растерялась, заплакала и просто кивнула головой в знак согласия.
Я даже не нашёлся, что ей ответить сразу.
— Аля, я женат. Понимаешь, женат.
— Нет, ваши отношения с Милой не оформлены, она, видимо, не может иметь детей. И ты знаешь о её проблеме.
— Что за глупость!
— Нет, не глупость. Вы четыре года вместе, а беременна я.
Я ушёл, решив, что подумаю об этом позже. Скарлетт О’Хара, блин.
Достал из бара бутылку коньяка. Выпил с полстакана, но ясности ума не приобрёл, и тут раздался звонок телефона. Рингтон отца.
Я не могу передать, что я выслушивал в течение получаса. Его речь закончилась словами, что мало меня в детстве пороли, и что завтра же я должен заняться исключительно работой.
Занялся. Пришлось ехать в командировки, в одну, другую, третью. Пришлось унижаться и подмазывать кого надо. Искать новых партнёров, восстанавливать дружбу со старыми.
Я воскресил все связи, я расширился. Но вернулся только вчера. Думал, что у меня ещё есть время. А его попросту не осталось.
Набрал отца, чтобы отчитаться. Поговорили. Он просил перезвонить матери. И тут началось. Оказывается, я треплю Лялечке нервы. Она, несчастная, так переживает, что у неё от расстройства выкидыш случиться может. Что девочку беречь надо. Она меня невероятно любит, и такая вся расчудесная.