— Куда берёт?
— В магазины. Я за вешалки прячусь.
— Миш, вечером приедет дедушка и тебе будет не так одиноко. А утром приду я. Всё будет хорошо, мой мальчик.
— Вы меня обнимете?
— Конечно.
Он долго не отпускал меня, а я слушала, как быстро колотится его маленькое сердечко. Что же наделала Алевтина со своим мальчиком? Она же радоваться ему должна была. Вон какой парень. Гордиться можно. А она на нём обиды свои вымещала, пользуясь его беззащитностью.
— Я вернусь утром, Мишутка.
Поцеловала мальчика и своих капризуль тоже. Они взяли его за руки с обеих сторон и пошли играть.
========== Мила ==========
С Сергеем и Ларисой мы встретились в ресторане отеля. Я немного задержалась в пробке, а потому опоздала минут на двадцать. Так что им пришлось меня ждать.
Поздоровались. Попросила перейти сразу к делу.
— Эмилия, вы заставили нас ждать, а теперь торопите. Может быть, сначала поужинаем, узнаем друг друга поближе. Тогда поговорим о делах, вернее, о договорах и счетах. Хотя дел у нас много. Не на один час работы.
— Зачем вам меня узнавать? Вот копия генеральной доверенности. Общение у нас с вами сугубо деловое. Так что давайте то, что я должна подписать, и я поеду.
Брови Сергея поползи вверх.
— Извините, вы для нас человек новый и несколько неожиданный. Странно, что Илья Дмитриевич так легко доверил вам все свои дела, да что уж говорить, всё своё состояние, а также фирму. Согласитесь, что это настораживает. Вы по профессии кто?
— Я — дизайнер интерьеров. И, думаю, я не обязана отчитываться перед вами, а тем более обсуждать действия вашего начальника. Он мне доверяет. Вот и всё, что вы должны обо мне знать.
— Мы с супругой хотели навестить его в больнице. Но нам отказали. В связи с чем?
— Просто Илью Дмитриевича нельзя волновать. А вы вольно или невольно можете послужить причиной.
Я внимательно смотрела на Ларису, а она на меня. Нет, обо мне она не слышала. Ляля рассказывать такие подробности не станет, а Илья — так тем более. Да уж, для них я тёмная лошадка. Вон как насторожены. Недоумевают, однако.
— А вас пускают? — с ехидцей спросил Сергей.
— Да, — я не стала распространяться о причинах такого благоволения ко мне со стороны врачей.
— Хорошо, вот папка с документами.
Размеру, вернее, толщине папки я поразилась. Откуда столько нерешённых дел за какие-то три дня? Но Сергей вручил мне в руки ручку и стал показывать, где я должна подписать.
— Извините, я должна сначала ознакомиться.
Взяла в руки документ и почувствовала, как тону в неопределённости его содержания. Отложила его в сторону и взяла следующий, в нём речь шла о покупке магистральных тягачей «Foton», пяти штук, причём не новых, а с хорошим пробегом.
— Объясните, пожалуйста, Сергей, чей это выбор, почему «Foton», а не «VOLVO», «Kenworth» или «MAN»?
— Вы разбираетесь в тягачах?
— Я очень хорошо знаю, какие машины предпочитает Илья Дмитриевич.
— Такими темпами, Эмилия, мы с вами и до утра не закончим.
— Вы правы, абсолютно правы, хотя бы потому, что с этим всем необходимо разбираться. А у меня возникло чувство, что вы собираетесь бежать с вашего места в какое-то другое. И вы просто пытаетесь за счёт моей неопытности и некомпетентности получить некую прибыль в свой карман. Поэтому я не подпишу ничего. Но все бумаги заберу с собой. Я сейчас еду в больницу к Илье, сменю его отца. У меня целая ночь впереди и консультант отличный в помощь.
— Это ваше окончательное решение?
— Да.
Я взяла документы и положила в пакет.
— Когда мы с вами встретимся? — Сергей еле сдерживался, но пытался оставаться тактичным.
— Завтра, ближе к вечеру. Я позвоню.
Я уже выходила из отеля, когда услышала позади себя женский голос.
— Эмилия! Постойте, подождите минуточку.
— Да, Лариса.
— Как он?
— В реанимации.
— Это произошло так внезапно. Я бы очень хотела его видеть. Понимаете…
— Я знаю о ваших отношениях.
— Мила, я действительно очень волнуюсь за Илью.
— Я понимаю. Я спрошу, и если он захочет вас видеть…
— Не захочет.
В её глазах стояли слёзы. Она была красивой, яркой, и безумно одинокой. Мне даже стало её жаль, хотя она не просила сочувствия. Она любила Илью, волновалась, переживала за него, но жалости не просила. Она была богата своим, пусть даже безответным чувством.
— Почему вы так уверены?
— Картина в доме у моря над камином ваша?
— Моя.
— Вы единственная женщина в его жизни. Поверьте. Вы — единственная, а я — одна из многих. Чувствуете разницу?
— Запишите мой номер.
— У меня есть.