========== Мила ==========
Я устала, как собака. Вчера Илье сделали операцию. Ночь была с ним.
Утром вернулась домой, а у Мишки температура. Няня изолировала его от девочек в моей спальне, а он там лежит и тихонечко плачет. Ему и больно (горло болит сильно), и обидно, потому что играть с сёстрами не может и страшно одному в комнате, да и вообще страшно.
Он со мной уже две недели. Родной совсем. Я его чувствую. Вот абсолютно так же, как девочек моих. Если Илья заберёт его, скучать буду. Даже подумать страшно, что такое случиться может. Может такое случиться. Увы! Может! А всё потому, что Алевтина воспылала материнскими чувствами и подала в суд прошение оставить сына с ней, мотивируя всё это болезнью отца и его неспособностью ухаживать за сыном.
Вот как только узнала, что Мишка у меня, так и развила бурную деятельность. Илья пока не знает, ему и так забот хватает. Зам его ушёл. Преемника так и нет. Приняла временно дела. Ларису отправила в Крым в центральный офис. Созваниваемся с ней. А что делать. На связи, она хоть в чём-то разбирается в отличие от меня.
Сама тоже думаю уволиться. Надо Илье помочь, и с детьми нужно, и мужчина в доме, я про Дмитрия Сергеевича. Надо и накормить, и постирать, и погладить. Он тот ещё пижон, неглаженую футболку не наденет. Не то, что рубашку несвежую. Илья такой же. И у него забираю вещи, стираю, глажу и привожу в больницу.
А тут парень с температурой.
Он как меня увидел, сразу на руки залез. Обнимались мы и целовались, несмотря на угрозу заражения детской инфекцией. Мне, если честно, только заболеть осталось. Но Мишке тепла материнского хочется. Как не дать?
Вот с ним на руках на кухню сходила и микстуру жаропонижающую дала, и сидела с ним, пока температура падать не начала, и пока не уснул мой мальчик. Только потом положила его в постель, укрыла своим одеялом и вышла из комнаты.
Ольга повела девочек гулять на детскую площадку, а я в душ бегом, да на кухню. Приготовить надо на всех, Мишке бульон сварить. И кисель тоже.
Только успела курицу помыть, да в кастрюлю кинуть, как раздался звонок в дверь. Открыла, а там Сева.
— Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Я пришёл. Ты рада?
— Не знаю, проходи. Да, наверно, рада.
— Мила, это что ты сейчас говоришь?
— Сева, у меня заболел ребёнок. Так всё не вовремя. Вчера прооперировали Илью. Сейчас с ним его отец. Сева, я замотана и мне не до общения.
— Всё крутится вокруг Ильи! Может быть, мне стоит ногу сломать, чтобы ты на меня внимание обратила?
— Тебе просто нужно подождать. Всего лишь подождать. Я просила тебя именно об этом.
— Но пока я жду, он действует.
— Кто? — я недоумевала.
— Илья. Он занял всё твоё жизненное пространство.
— Он болен, и он отец моих детей.
— Так у тебя девочки заболели? Простыли, как я понимаю, именно потому, что ты всё время с Ильёй, а они попросту кинуты на няню.
— Нет, девочки здоровы, они с няней и с дедом. Заболел Миша, сын Ильи.
— Так тут ещё и Миша? Тебе самой не смешно? Не проще ли было позвонить и сказать прямым текстом, что вы со своим бывшим, который бросил тебя уже однажды вместе с дочками, решили сойтись. Ему это очень выгодно, пока он болен. А дальше он поменяет тебя на следующую шлюху, помоложе. Может быть, опять брюхатую оставит.
— Что на тебя нашло? Я просто не понимаю! — Сева меня бесил.
— Я теряю тебя. Я не хочу тебя терять. Я хочу семью с тобой и девочками. Я хочу быть им отцом. Понимаешь? Мы с тобой говорили и планировали. Мы должны были пожениться. И тут в один момент всё изменилось, потому что появился он. Откуда? Зачем? Объясни. Да ещё с ребёнком. У этого Миши, или как там его, у него что, матери нет?
— Не кричи, Миша спит!
— Тебя так волнует Миша? Это не твой ребёнок, это чужой тебе ребёнок! Как ты не понимаешь? Ты заигралась, Мила. Ты просто заигралась в дочки-матери. Ты не ведаешь, что творишь! На кой тебе этот Миша? На кой тебе Илья? Ты плохо жила без них? Забот мало было? Что ты вешаешь всякую шваль себе на шею?
— Я прошу тебя говорить потише, ребёнок спит.
— Отправь его к его родственникам, и прекрати изображать мать Терезу. Я что-то не то сказал? Тебе неприятно правду слышать? Мила, спустись на землю, посмотри на всё это со стороны. И пойми, что тебя используют в очередной раз. Ты им чужая! Услышь меня! Ты им давно чужая!
То, что произошло в следующий момент, стало шоком не только для меня, но и для Севы.
Мишка босиком, в одной футболке и трусиках стоял в кухне, размазывал по лицу слёзы и слушал всё то, о чём мы говорили. Свои слова он произнёс только когда мы заметили его присутствие, благодаря его всхлипыванию.