— У-у-у! — зашумел ветер, забрался внутрь пододеяльника и потащил его вместе с бабушкой с балкона на голубые просторы воздушного пространства города.
– Сейчас она испугается, закричит, я её и опущу на травку. Куда бы лучше опустить бабушку? – ветер не был злым, ему хотелось развлечься.
Но бабушка не собиралась кричать.
– Милок, я ведь никогда не летала. Теперь меня будут называть лягушкой-путешественницей.
Люди, увидевшие этот необычный полёт, стали кричать:
– Бабушка-парашютистка! Бабушка-парашютистка!
– Ну, ладно. Хоть не лягушкой-путешественницей зовут.
Ветер не был готов к такому повороту событий. Он замешкался, пододеяльник стал приближаться к земле, чуть не зацепился за высокую берёзу.
– Послушай, ветер! Ты, говорят, могуч. Ты можешь показать мне наш город, как опять же говорят, с высоты птичьего полёта? Что тебе стоит? А?
– Да, ничего не стоит! – обрадовался ветер и поднял «парашютистку» высоко-высоко.
Внизу проплывали дома, крошечные человечки, машущие руками, кажущиеся игрушечными машинки.
– Послушай, шалунишка, красиво-то как! Оказывается парк наш не такой уж большой. А озеро на лужу похоже. Пожалуй, давай спускаться, а то люди внизу совсем разволновались.
Бережно принёс ветер свою бабушку к лужайке около её дома. Пододеяльник накрыл её так, что казалось, он один летал и совершил мягкую посадку. Люди взволнованно обсуждали увиденное, показывали на место посадки, кто-то вызвал «Скорую помощь».
В больнице, куда была доставлена бабушка, ей перевязали царапину на ноге: задела за склянку, брошенную в траву.
– Понабросали тут всякого хлама, – с досадой говорила бабушка, когда её спрашивали о состоянии здоровья,
– Приземлиться негде.
Через два дня бабушка вернулась домой. Ей пришлось снова стирать многострадальный пододеяльник.
– А как полетали! – она махнула рукой ветру и засмеялась.
Ужин в Италии
Энрике – итальянец. Он пригласил на встречу в кафе Ингу – подругу по переписке, которая оказалась проездом в Италии. Совершенно не понятно, зачем, Инга уговорила пойти с ней на свидание темноволосую красавицу Женю, очень похожую на итальянку.
День, впитавший в себя массу впечатлений, положительных эмоций, немного усталости, клонился к вечеру. Заказав лёгкие закуски, оказавшаяся за одним столом волей случая троица, вела беседу на языке, который каждый из них считал английским. Все радовались состоявшейся встрече. Энрике сразу же заинтересовался приятельницей Инги – Женей, что было вполне объяснимо. В Италии многие мужчины провожали её взглядами с возгласами «Белла! Белла!», как принято приветствовать носителя красоты.
Энрике начал спрашивать.
– Как Вас зовут?
Все знали, как эти слова звучат по-английски.
– Женя.
– Как?
– Евгения.
– О! Эуджения! У Вас королевское имя.
Все восторженно переглянулись. Разговор продолжался.
– А где Эуджения работает?
– В школе. Она – учительница.
– Я слышал, что в России у учителей небольшая зарплата.
Он сочувственно взглянул на девушку.
– Что ж теперь, ничего, живём.
– А животных Вы любите?
– Да, конечно. Особенно кошек.
Инга поспешно вставила:
– У Жени семь кошек.
Она имела в виду, что у кошки и кота, которые жили у приятельницы, теперь пять котят. Их не успели отдать в «хорошие руки». Но этого сказать по-английски она не смогла.
В Италии кошек содержать дорого, поэтому Энрике удивился.
– Где же Эуджения живёт, имея такое количество кошек?
– А у неё есть…
Тут надо было сказать «дача», но аналога этому понятию Инга в своём английском не нашла. Подумав немного, она выпалила:
– У неё есть вилла под Москвой.
Энрике стал ещё более удивлённо
смотреть на собеседниц.
Официант предложил напитки. Энрике вопросительно взглянул на девушек.
Инга, кокетливо откинув голову, сообщила:
– Женя пьет только шампанское, а мне – всё равно, что.
Видимо, Энрике знал, сколько стоит настоящее шампанское.
Заказали вина. Попытались поговорить об архитектуре. Инга хотела сказать, что она увидела по пути в это кафе на колокольне металлический шар, как бы утыканный иголками, что в Ярославле есть очень на него похожий.
Она встала и, размахивая руками, стала громко говорить:
– Белл! Белл! И в Ярославле тоже.
– Инга, ты про что? – не понял Энрике.
– Это она про колокольню-кампанила.
Женя работала учителем мировой
художественной культуры. Она знала термины, связанные с искусством.