Однажды мы со Славой шли по городу и, остановившись на пешеходном переходе, заметили на столбе яркое объявление о наборе литературного клуба при поддержке университета Британской Колумбии. Набор был для молодых людей 14–25 лет, и Слава, кивнув, спросил, не хочу ли я сходить.
– Может, хоть найдешь друзей.
– Я ведь не пишу на английском.
– А ты попробуй. Мне кажется, это интересно.
Я глянул на него искоса, зажмурив от солнца один глаз.
– Писать на этом языке – все равно что мыть посуду, иногда помогает.
– Это кто сказал?
– Бродский.
– Если помогает, почему бы не попробовать?
– Я ненавижу мыть посуду.
Загорелся зеленый сигнал светофора, я шагнул на дорогу, Слава, чуть помедлив, пошел за мной. Когда мы оказались на другой стороне улицы, он снова заговорил:
– Тебя тянет домой?
– Да, – честно сказал я.
– Там ведь было плохо.
– А тут, что ли, хорошо?
– Канада – одна из самых благополучных стран мира.
Я поморщился.
– Что ты со мной фразами из туристических буклетов разговариваешь? Я живу в реальности, а не в буклете.
– И эта реальность настолько плоха?
Я сунул руку в карман брюк, нащупал спичечный коробок. Хватит примерно на неделю, а потом опять придется стоять у кофешопа как попрошайке, уговаривая купить то одного, то другого прохожего.
Посмотрев на Славу, я сделал вид, что согласился с ним.
– Хорошо, я здесь действительно очень благополучен.
Слава и Лев не знали, что я курю, и, как я был уверен, никогда об этом не узнают. Я курил только перед сном, а ночью родители никогда не заходили в нашу спальню, так что к утру запах выветривался и сам я просыпался прежним – таким же тревожным и озлобленным. Только Ваня, иногда высовываясь из своего «чулана», по дороге на кухню или в туалет замечал, что «чем-то странно пахнет», но понять чем он, конечно, не мог.
В литературный клуб при университете я все-таки попал – правда один раз. Чтобы там оказаться, не обязательно было что-то писать – ребята собирались в основном ради обсуждения совместно прочитанных книг и только иногда зачитывали собственные произведения. Встреча длилась больше двух часов, совмещенная с чаепитием, и я чуть не умер от скуки, потому что они обсуждали «Евангелие от Иисуса» Жозе Сарамаго (что? кого?), и первый час я вообще не был уверен, что не ошибся дверью; может, это какой-то кружок для католиков?
Участвовать в обсуждении я не мог, как и читать книги на английском – эти чужие разрозненные слова, вроде бы понятные и простые, никак не хотели складываться в моей голове в цельный осмысленный рассказ. Наверное, этот день бы прошел мимо меня, навсегда исчезнув из памяти, если бы на этой встрече я не познакомился с Лорди.
Лорди – это тяжелый случай. Рыжая девчонка, сидевшая на полу, когда все остальные – составив стулья в кружок. Ее лицо покрывали веснушки, придававшие ей детское, совсем несерьезное выражение, от чего я сначала и подумал, что она самая младшая на этом сборище. На самом же деле, как я узнал потом, она была старше меня на четыре года. Казалось, ее смешило все, что происходило вокруг, – едва кто-то начинал делиться мнением, как она гаденько хихикала, уткнувшись в коленки.
Когда собрание закончилось, я первым рванул к дверям, и уже у выхода на улицу она меня окликнула:
– Подожди.
У нее это получилось лениво и требовательно одновременно. Я остановился и дождался, пока она не торопясь дойдет до меня. Мы вместе покинули университет и пошли рядом, как будто так и надо. Мне было неловко, и я начинал подумывать, как отделаться от нее, но тут на хорошем русском она сказала:
– Пипец скучно было, да?
От неожиданности я не нашелся что ответить и просто кивнул.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Мики.
– А меня Лорди.
Мне понравилось, что она не стала переспрашивать, как это обычно бывает: «Что? Ники? Никита?» – поэтому я тоже не стал ничего уточнять про ее имя.
– Откуда ты? – спросил я.
– Из Екатеринбурга. Я тут учусь, как раз в этом универе.
– В универе? – удивился я. – Я думал, ты младше.
Лорди отмахнулась.
– Да, все так думают.
– А мне пятнадцать.
– Я так и поняла.
Меня немного задело, что она не посчитала меня старше, но я промолчал.
Мы остановились и принялись разглядывать друг друга: я – неловко, тайком, а Лорди – без всякого смущения, прямо в упор. Мне было приятно, что я нашел хоть кого-то говорящего по-русски, и, хотя мы совершенно друг друга не знали, наше знакомство ощущалось как встреча со старым приятелем.