И это правда.
First Time
День, когда у Ваниной команды проходил первый футбольный матч, я запомнил на всю жизнь. Многие дни, недели и месяцы после мне будет сниться эта игра, хотя я никогда не любил футбол и теперь уже никогда не полюблю.
Это был настоящий организованный матч на стадионе нашей школы – все происходящее курировал тренер, он же судья, он же спортивный комментатор. На трибунах сидели зрители – в основном родители, друзья и одноклассники. Мы тоже там были, втроем. Лев не собирался идти, весь вечер накануне он рассуждал о том, что футбол – бессмысленное катание мяча по траве при помощи ног. «Жуть как интересно», – мрачно заключал он в конце этих размышлений. Слава, выслушав его, негромко, но настойчиво произнес:
– Для Вани это очень важно.
Иногда что-то случалось между ними – интонации или взгляд, секрет которых был понятен только Славе, и это вдруг срабатывало, смягчало пуленепробиваемую броню Льва. Следующим утром мы пошли на матч вместе.
Ваня бежал вприпрыжку впереди нас, взахлеб рассказывая что-то про аут, бетон, мертвый мяч…
– Бетон? – переспрашивал я.
– Это такая техника защиты ворот.
– А ты вообще кто? – вдруг спросил Лев. – Нападающий, защитник, кто там еще бывает…
Слава укоризненно посмотрел на него.
– Он вратарь.
– Да, да, да, – радостно поддакивал Ваня. – Но бетон – это техника не вратаря, а остальной команды, когда они подтягиваются к штрафной линии, чтобы…
Я отключился – мне было не очень интересно. Штрафная линия эта, знать бы еще, как она выглядит.
На подходе к школе мы разделились: Ваня заторопился в раздевалку, мы – на трибуны. Издалека я увидел его команду, и тех ребят – «черномазых», как сказал про них Лев, – тоже разглядел. Ваня махнул им рукой, они помахали в ответ – никакой враждебности в этом не чувствовалось. Я даже подумал, что здесь одна из тех странных пацанских ситуаций: сегодня вы деретесь, завтра – лучшие друзья. Я еще в начальной школе замечал, что в мальчишеской дружбе черт разберет, на какой стадии отношений вы сегодня.
Ваня, прежде чем примкнуть к остальным ребятам, выставил перед собой руку со сжатой ладонью.
– Дай кулачок, – попросил он меня.
– Держи лучше по лбу. – Я отвесил ему легкий щелбан.
Он обиженно цыкнул и опустил руку. Разворачиваясь и уходя от него на трибуны, я еще не знал, что никогда не смогу простить себе этой сцены.
Мы разместились в четвертом ряду, я сел между родителями, а по бокам от них не было никого. Ближайшие к нам зрители – с пятого ряда, по диагонали – тоже оказались гей-парой. Они закрепили на пустых сиденьях перед собой радужный флаг, и я пихнул Славу в бок, показывая на это.
– А почему мы такой не принесли?
– Потому что мы нормальные люди, – ответил Лев, хотя я спрашивал не его.
Я отвернулся от них, задумавшись, почему они вообще сюда пришли. Не иначе как среди игроков есть их ребенок. В команде Вани? В противоположной? Чем больше я об этом думал, тем страннее мне казался инцидент с дракой из-за нашей семьи. Если это так привычно здесь, если Ваня даже не единственный ребенок из гей-семьи на этом поле, с чего бы кто-то стал бить именно его?
Форма Ваниной команды была красного цвета, а команды соперника – синего. Но Ваня был одет в зеленое, потому что он вратарь, вот такие футбольные причуды. Я почти не следил за игрой. Мяч сюда, мяч туда, даже с четвертого ряда фигурки игроков казались слишком мелкими, а мяч – и того мельче, чтобы я мог понимать, что происходит. Хорошо, что Ваня всегда стоял на одном месте, иначе я бы не уследил за ним на поле.
Оставив попытки понять правила игры (ну, кроме того, что мяч пинают и не трогают руками), я начал следить только за Ваниными воротами: расстраивался, если к ним подбирались поближе, и радовался, когда Ваня отражал удары. При таком подходе смотреть сразу стало интересней.
В Ванины ворота мяч забили два раза, а в ворота соперника – три, это вроде как круто, но от Вани не зависело, поэтому наблюдать за этим было скучно.
Спустя полтора часа тренер, он же судья, он же спортивный комментатор, дунул в свисток и что-то показал руками, и красные фигурки радостно побежали к воротам, в сторону Вани, начали прыгать на месте и обниматься.
– Что происходит? – спросил я у Славы.
На нашем со Львом фоне Слава выглядел просто футбольным гуру.
– Они победили, – ответил он.
– Уже все?
– Да, прошло два тайма по сорок пять минут.
Я посмотрел на поле – Ванина фигурка терялась среди толпы остальных детей. Мы со Славой договорились подождать, пока на трибунах рассосется толпа, а на поле станет поспокойней, но услышали голос Льва: