- Пол! - это заговорила Луиз, глядя на него большими глазами. - Мне ты сказал, что сам их вылил!
- Ну да, сказал, - он ухмыльнулся, вернее, попытался это сделать. Какого дьявола, имеет человек право поступить благородно? - Он повернулся к Вулфу. - Вы хотели, чтобы я рассказал еще что-нибудь, О'кэй, я рассказал. Эго сойдет?
- Так ты солгал Луиз, - пробасил Таттл.
- Или лжешь сейчас, - сказал Дейвид, и в его голосе уже не было и тени усталости. - Мне ты об этом ничего не говорил.
- Конечно, нет. Черт возьми, я поступил как благородный человек.
Тут они все набросились друг на друга, и пошло-поехало. По-родственному. Высокое сопрано Луиз, баритон Пола, басок Таттла, фальцет Дейвида - получился неплохой квартет.
Вулф закрыл глаза, поджал губы, набрал воздуху побольше, а потом одним рыком прикончил этот кошачий концерт.
- Разговорчики! Перестаньте, пожалуйста! - Он принялся за Пола. - Вы, сэр, рассуждаете о благородстве. Я вам не сказал, что вместе с доктором Булем здесь была мисс Горен, да-да, мисс Горен, и рассказала, как вы ей звонили, и как домой приходили, так что о благородстве давайте не будем. Сейчас важно выяснить два вопроса. Первым, по факту: грелки вы нашли уже пустыми, или сами их вылили?
- Пустыми. Я сказал сестре...
- Я уже знаю, что вы сказали сестре и почему. Допустим, грелки, и вправду, были пустыми, но тогда предъявлять их полиции как улику просто нелепо. Доктор Буль уверяет, что даже если мисс Горен забыла наполнить их горячей водой, - что, по его мнению, совершенно исключено - серьезно на состояние больного это повлиять не могло. Так что я тоже никакой улики здесь не вижу. Это второй вопрос. А вот ваша версия насчет морфия, что его чем-то подменили, может, и заслуживает внимания, но ее нужно подкрепить. У вас есть чем?
- Я ничего подкреплять не должен. Это дело полиции.
- Нет. Так не пойдет. В частном расследовании голые предположения еще туда-сюда, но использовать их официально, для возбуждения дела об убийстве это недопустимо. Я, к примеру, вполне бы мог предположить, что вы, не зная о существовании договора между вашим братом и мистером Эрроу и полагая, что можете унаследовать третью часть его состояния, сами его и убили, но исходя из этого, я ведь не могу...
- Да, уж лучше не надо, - перебил его Пол. Он снова скорчил рожу, пытаясь ухмыльнуться. - О договоре-то я как раз знал.
- Да? От кого?
- От меня, - сказал Дейвид. - Мне сказал Берт, а я рассказал Полу и Луиз.
- Вот видите? - Вулф шевельнул рукой, повернув ее ладонью вверх. - Моя версия рассыпалась. Будь я упрямцем, я мог бы за нее еще подержаться: предположить, например, что вы, предугадав возможность такого поворота, вступили в сговор между собой - уличить-то вас Берт не может. Однако ни одного доказательства у меня нет, и упираться было бы глупо. - Он посмотрел на Пола и покачал головой. - Боюсь, вы собрались стрелять, не имея ни единого патрона. Но раз уж меня наняли провести расследование, я не стану отвергать вашу версию сходу. - Он обратился к Дейвиду. - Ваше мнение мне известно, мистер Файф, поэтому никаких новых важных сведений я от вас не жду, но несколько вопросов задать не помешает. Что вам известно о морфии?
- Ничего. Совсем ничего. Только то, что доктор Буль сказал, что оставляет сиделке немного морфия, чтобы она сделала Берту укол после нашего ухода.
- Когда доктор Буль уехал, вы в комнату к брату заходили?
- Да, мы все заходили - и Пол, и Луиз, и Винсент, и я. Сказали "спасибо" за отличный обед, выразили сожаление, что он не едет с нами в театр.
- А где был мистер Эрроу?
- Не знаю. Кажется, он говорил, что пойдет сменить рубашку.
- Он заходил к вашему брату после того, как уехал доктор Буль?
- Не знаю. - Дейвид покачал головой. - Просто не знаю.
Вулф хмыкнул.
- Н-да, уликой это не назовешь. А позже, когда вы вернулись из театра? Может, он тогда заходил к нашему брату?
- Вряд ли. А если и заходил, то я не видел. - Дейвид наморщил лоб. - Я ведь рассказал вам, как все случилось. Сиделка была очень расстроена, сказала, что позвонила доктору Булю насчет замены. Когда она рассказала нам, что произошло, Эрроу вышел, в смысле, вышел из номера. Потом моя сестра и сиделка довольно резко поговорили, и сестра велела ей уходить, а после того, как та ушла, позвонила доктору Булю и сказала, что они с мужем побудут до прихода новой сиделки. Сразу после этого я ушел. Я живу на Ривердейл.
- Но перед уходом вы к брату заходили?
- Да.
- Ну и как он был?
- Он крепко спал. Дышал хрипловато, но вроде был в полном порядке. Доктор Буль, когда Луиз ему позвонила, сказал, что Берту ввели полграна морфия, и что, скорее всего, он проспит до утра.
Вулф повернул голову.
- Миссис Таттл. Вы слышали, что говорили ваши братья. Не хотите ли добавить что-нибудь, или поправить?
С Луиз было что-то не так. Губы у нее дрожали, руки, лежавшие на коленях, крепко снимались в замок. Она смотрела Вулфу в глаза, но ничего не говорила, а потом вдруг закричала:
- Это не я! Вы все на меня хотите свалить, да?
У Вулфа вытянулась физиономия.
- С какой стати, мадам?
- Потому что раз уже так было, с отцом! Вы знаете об отце?
- Я знаю, как он умер. Ваш брат мне рассказывал.
- Так вот, тогда все говорили, что виновата я! Поэтому что я за ним ухаживала, и уснула, и не зашла к нему в спальню, и не видела, что там окна были открыты! Меня даже спрашивали, не сама ли я положила себе снотворное в шоколад, чтобы уснуть! Будто, чтобы уснуть, девице двадцати четырех лет требуется снотворное!
- Ну-ну, дорогая, - Таттл погладил ее по плечу. - Это все в прошлом, зачем ворошить? В субботу вечером у Берта никто окон не открывал.
- Но я прогнала сиделку. - Она говорила Вулфу. - И сказала доктору Булю, что беру все на себя, а сама легла и уснула, и даже грелки не посмотрела, а они были пустые. - Она резко оглянулась на младшего брата. Скажи правду, Пол, только всю правду - они были пустые?
Тот тоже погладил ее по плечу.
- Успокойся, Лу. Конечно, они были пустые, честное бойскаутское, но Берт ведь не от этого умер, разве я говорил, что от этого?
- Никто тебя не винит, - успокаивал ее Таттл. - А что ты уснула, так что ж такого? Был уже второй час, а доктор Буль обещал, что он проспит до утра. Право, дорогая, ты делаешь из мухи слона.