Вцепившись в кружку, Мэт стал быстрыми глотками пить черный ароматный кофе.
— Напротив, я очень крепко сплю, — после длительного молчания наконец ответила Вэл. — Люблю поваляться в постели. Это тоже один из моих пороков.
— Ты говоришь так, словно не считаешь пороки чем-то ужасным.
Вэл явно смутилась, но не покраснела. Сев за кухонный стол, она откинулась на спинку стула и жестом пригласила гостя занять место рядом.
— Нет, не считаю, — сказала она, пристально глядя в глаза севшего напротив нее Мэта. — Я знаю один порок, который доставляет истинное наслаждение, если умело предаваться ему.
Мэт не верил своим ушам. Он чуть не открыл рот от изумления, но вовремя спохватился. Он умел держать себя в руках и не собирался позволить этой рыжеволосой сексуально озабоченной девице взять верх над собой.
— И что же это за порок? — с невинным видом спросил он.
Вэл встала и поманила Мэта пальчиком, приглашая следовать за собой. В спальню? Сердце Мэта сладко заныло.
— Пойдем, я кое-что покажу тебе… — промолвила она.
Глава 4
Закусив губу от волнения, Вэл вышла из кухни и пересекла холл. Она слышала за спиной шаги Мэта, и ее сердце ликовало. Вэл решила завести роман с самым сексапильным мужчиной, которого когда-либо встречала в жизни, и твердо шла к намеченной цели.
Еще час назад она и представить не могла, что отважится пригласить Мэта в дом, и, пообещав показать нечто очень интересное, проведет в гостиную. Вэл радовалась, что, несмотря на смущение и шок, испытанные при виде появления у дверей ее дома мужчины ее мечты, она не потеряла голову, не лишилась дара речи, а сохранила самообладание и начала претворять в жизнь заветные замыслы.
Если Мэт вдруг по какой-либо причине вздумает подняться в ее спальню, он сразу же обнаружит оборудование, позволяющее ей наблюдать за ним, то есть предаваться новому для нее пороку, к которому Вэл пристрастилась совсем недавно — сегодня ночью.
Ее сердце учащенно билось в груди. А что, если Мэт все знает? Что, если он флиртует с ней только ради того, чтобы получить возможность проникнуть в дом и найти подтверждение своим подозрениям?
Хотя Вэл выключила мониторы, прежде чем покинуть спальню, она знала, что достаточно нажать одну клавишу — и ее секрет будет раскрыт. А так как Мэт, похоже, дружит с Грегом Батли и может все рассказать ему, Вэл грозит не просто скандал, а разоблачение — она спугнет афериста и погубит все дело.
На пороге гостиной Вэл обернулась.
— Ну вот мы и пришли.
— Ты держишь свой порок на виду у всех? — удивленно спросил Мэт.
Он невольно — с большим сожалением — посмотрел на лестницу, ведущую в спальню, и Вэл похолодела.
— Ты отважная женщина. Большинство людей тщательно скрывают свои пороки от посторонних глаз.
Вэл смутилась. Засунув руку за пояс, юбки, она стояла перед Мэтом, переминаясь с ноги на ногу, как нерадивая ученица перед строгим учителем. Больше всего на свете Вэл боялась, что Мэт раскроет ее истинный порок.
Полчаса назад он обезоружил ее своей искренностью, и теперь Вэл решила прибегнуть к его же тактике, хотя, конечно, не собиралась быть с ним до конца откровенной.
— Не все пороки коренятся в спальне, — заявила она и вдруг испугалась, спросив себя, возможно ли соблазнить мужчину, не пуская его на порог спальни?
— Совершенно верно, — согласился Мэт. — Своим порокам я, например, предаюсь в кухне.
Вэл широко раскрыла глаза от удивления, не сразу поняв, на что он намекает.
— Ты любишь поесть? — наконец догадалась она, вспомнив, что этот сладкоежка умял за завтраком целую коробку шоколадного печенья.
— Да, еда — моя слабость, — подтвердил Мэт и похлопал ладонью по животу.
Вэл прикусила язык, чтобы невзначай не проболтаться о том, что знает, какое количество выпечки он способен поглотить за один присест, и видела, каким образом он поддерживает хорошую форму.
Инстинкт подсказывал ей, что надо направить разговор в другое русло. Но, с другой стороны, Вэл не раз наблюдала, как, заводя речь на щекотливые темы, люди порой умело путают следы и сбивают с толку собеседника. Эту тактику использовал бывший муж Вэл. Благодаря ей Стиву долго удавалось не вызывать подозрений и водить обманываемую супругу за нос, пока Вэл наконец не поняла, в чем дело, и не разоблачила его.
Может быть, стоит поиграть в эту игру с Мэтом? Не надо скрывать то, что она узнала о нем с помощью видеокамер, но выдавать полученную информацию следует строго дозированно, в завуалированной форме. Это возбудит в Мэте интерес к проницательной женщине, которая тонко чувствует его душу.
— По тебе не скажешь, что ты обожаешь поесть.
Мэт искоса взглянул на Вэл. Он чувствовал, что в ее словах кроется какой-то подтекст. И вообще Мэту казалось, что его новая знакомая постоянно на что-то намекает.
— Я умею сдерживать свой аппетит, — сказал он.
Вэл пожала плечами. Она тоже знала множество способов, с помощью которых можно контролировать свои чувства и держать в узде инстинкты. Однако решение, которое она сегодня приняла, позволяло ей хотя бы на время снова почувствовать себя женщиной, способной испытывать наслаждение от близости с мужчиной.
— А я, к несчастью, нет, — со вздохом сказала Вэл и переступила порог гостиной, приглашая Мэта последовать ее примеру. — Вот одна из моих слабостей, с которой я не могу справиться. Она стоила мне целого состояния.
Остановившись в центре комнаты, Мэт с интересом осмотрел помещение. У стены напротив стоял телевизор с огромным экраном. Это был подарок Джеймса Рейнольдса, поскольку только дядя — брат умершего отца Вэл — мог по достоинству оценить унаследованную племянницей коллекцию, которая действительно являлась ее большой слабостью.
Вдоль стен на стеллажах стояли видеокассеты. Невероятное количество фильмов — от ставших уже мировой классикой кинокартин до пиратских копий телесериалов.
Вэл и не подозревала, что дядя распорядился перевезти ее драгоценную коллекцию из специального помещения, в котором соблюдался определенный температурно-влажностный режим, в новый дом. Она обнаружила это лишь вчера утром, когда вошла в гостиную, и несказанно обрадовалась. Теперь это помещение должно было стать для нее райским уголком, убежищем от суеты и треволнений. Только дядя понимал и разделял ее пристрастие, поэтому счел необходимым обеспечить племяннице полноценный отдых во время выполнения ответственного задания.
— Да, ты действительно по-настоящему любишь кино, — заметил Мэт, подходя к полке, на которой стояли кассеты с фильмами Альфреда Хичкока.
— Я же сказала тебе, это моя слабость.
— И ты все это уже успела посмотреть? Вэл горько усмехнулась. Она была рада, что Мэт стоит к ней спиной и не видит выражения ее лица.
— Нет, в последний раз я доставала кассету из коробки где-то больше года назад.
Мэт пробежал глазами по полке с фантастикой и увидел, что несколько новейших блокбастеров все еще в прозрачной пластиковой упаковке.
— Тем не менее ты продолжаешь покупать новинки, — заметил он.
— Да, продолжаю. — Вэл кивнула. — Я просто не могу остановиться. Не представляю, как я переживу переход от видеокассет к лазерным дискам. Я уже начала понемногу их собирать, видишь? — И Вэл показала на висевшую над телевизором полку, на которой стояли в ряд диски.
— Не понимаю, раз ты не смотришь фильмы, то зачем собираешь их? — Мэт недоуменно пожал плечами.
Вэл ответила не сразу. Ей не хотелось посвящать малознакомого человека, которого она к тому же намеревалась соблазнить, в свой внутренний мир, в дела семьи. Вэл рассчитывала, что ее роман с Мэтом будет быстротечным и не затронет глубоко ее чувств. Все ограничится сексом, постелью. Поэтому Вэл не собиралась делиться с Мэтом душевными переживаниями, пусть даже они и не представляли собой секрета. Если она скажет ему правду и откроет сердце, которое всегда держит на замке, то все, что она таила в нем, рассеется, испарится, исчезнет. Так ей казалось.