- Вы победите; ваш народ.
- Спасибо, сынок. Спасибо… Только вот мы-то с ним, - она кивнула на дядю Митрофана, - доживем до победы?
Альбин смущенно улыбнулся.
- Этого я не знаю, но горячо желаю вам дожить!
- Эток и я могу предсказывать, - заметил дядя Митрофан. - Пошли, пророк.
Логами, заросшими густым кустарником, они добрались до леса и вышли на дорогу. Альбин молчал; дядя Митрофан бормотал что-то в усы, временами тихо поругивался.
- Не понимаю, что ты за человек, - заметил он наконец. - Не то безумный, не то только прикидываешься. Вроде бы и не плохой ты парень, а нет в тебе чего-то. Решимости, что ли, в тебе нет? Откуда ты такой взялся?
- Не сердитесь, Кузьмич, - мягко сказал Альбин, - придет время я все объясню. А сейчас не могу, и все равно вы мне не поверите и не поймете.
- Загадки загадываешь! А сейчас, дорогой, война. И на фронте и в тылу люди гибнут. Ну я, к примеру, старик. За меня внуки воюют. А был бы помоложе… - дядя Митрофан махнул рукой.
- Вы считаете, что я должен…
- Ничего я не считаю. Я ведь не знаю, зачем тебя прислали. Может, так и надо…
- Молчите, Кузьмич! - голос Альбина дрогнул. - Вы вот говорите о гибели людей. Но убивать - какой это ужас! В бесконечной Вселенной нет ничего, поймите, ничего прекраснее жизни…
- Чудак! Кто этого не понимает. А для чего народ воюет? Для жизни. Чтобы жили наши дети и внуки и внуки внуков. Ты знаешь, как у нас до войны было?… А разве можно жить, как сейчас! Ты мог бы так - всю жизнь?
Гримаса мучительной боли скользнула по лицу Альбина.
- Вот то-то! Поэтому народ и воюет. За эту самую жизнь, лучше которой, как ты сказал, нет ничего на свете. А как же, друг! Так оно и получается. Нет другого пути.
- Все это так, Кузьмич! Но я… я… - Альбин остановился и закрыл лицо руками.
- А ты что, из другого теста, не человек?
- Что же, по-вашему, я должен делать?
- Подумай, пораскинь мозгами. Может, и поймешь…
Немцы выросли как из-под земли. Лязгнули затворы автоматов. Дядя Митрофан тоскливо оглянулся. Впереди два солдата в рогатых касках. Позади эсэсовский под-офицер с пистолетом в руках.
- Партизаны?
- Лесник здешний! Не знаете, что ль!
- А он?
- Знакомый из города.
- Документы!
Дядя Митрофан принялся неторопливо шарить по карманам, соображая, что предпринять.
Альбин, закусив губы, стоял рядом.
- А ну, побыстрей, свинья!
Под носом дяди Митрофана мелькнул кулак в кожаной перчатке, и в этот момент случилось нечто непостижимое.
Вспышка, более яркая, чем солнечный луч, заставила зажмуриться. Что-то зашипело, как рассерженная змея. Прозвучал краткий, прервавшийся стон, снова шипенье, тяжелые удары упавших тел, и… тишина. В воздухе сильно запахло озоном, как после близкого удара молнии.
Дядя Митрофан открыл глаза. Немцы лежали на песчаной дороге. У солдат почернели лица под сожженными касками. Стволы автоматов свернулись спиралью. Тело подофицера было наполовину обуглено. Альбин неторопливо вкладывал что-то в карман своего плаща. Юноша был очень бледен, но удивительно спокоен.
- Как же это ты их? - оторопело пробормотал дядя Митрофан, со страхом глядя то на убитых немцев, то на Альбина.
- Новое оружие, - сказал Альбин и тяжело вздохнул.
- Партизанам бы такое, - заметил дядя Митрофан. - Надо будет тебя с ними свести… У меня, брат, кое с кем из них связь есть. Да… Вот почему-то только никто от них давненько не объявлялся… А вы, между прочим, дряни, - добавил он, подумав. - С таким оружием второго фронта не открываете.
- Второй фронт? - повторил Альбин. - Ах, да… Но это оружие было изобретено, когда… - он запнулся. - Одним словом, оно не создано для убийства. Это страшное недоразумение, Кузьмич. У нас с вами не было другого выхода. Эти дурные люди - первые живые существа, павшие жертвой такого оружия. Если бы они были и последними…
- Ну уж дудки, - возразил дядя Митрофан. - Не мы к ним, они к нам непрошеными гостями пришли… Крови еще прольется немало.
- А что теперь с ними делать? - спросил Альбин. Дядя Митрофан почесал голову.
- Можно было бы их в лесу спрятать, да все равно найдут - и тогда беда. Невинных людей в Алуште постреляют. А вот мыслишка у меня одна имеется. Сходство есть, будто их молния спалила. Разыщем дерево, обугленное молнией, занесем туда и оставим.
- Хорошо, - сказал Альбин, - но искать такое дерево не надо.
Он отошел на несколько шагов, огляделся, вынул из кармана маленький блестящий пистолет и навел его на высокую мохнатую сосну, стоящую возле самой дороги.