…Марина только что вернулась из Таиланда, где прожила месяц. Все у Марины прошло там отлично, прекрасно и зашибись. Гораздо лучше, чем здесь. И возвращаться в Россию совсем не хотелось. Но одновременно – и надо. Потому что за эти четыре недели она сопоставила все факты, которые смогла вытащить из коммунальных бумажек, потратить почти все деньги – и понять, что, как-то, и она может претендовать на эти пять комнат. Или хотя бы на часть. Надо лишь доказать, что в нескольких из них жил некий поэт Владыкин, который ей прапрадедушка, а поскольку все я семья соблюдала китайское правило «в одну семью – один ребенок», то и ей какая-то часть… Словом, домой надо, домой. Прощайте друзья, осчастливленные собственностью на Таиланде и отвисающая на пляже ежедневно, прощайте, пластмассовые разумные существа. Откроем еще раз ноутбук, в который она смотрела настолько часто, что даже загореть не успела. Хотя и ела фрукты, гоняла на мопеде и велосипедах, каталась на машине и в целом радовалась жизни. Пережила, в конце концов, осень. Всего-то надо – решиться поменять место жительства на время, пройти мимо всеобщей депрессии, пить свежевыжатые арбузные соки и не думать о проливных холодных дождях – там о них просто не знают. Читать рассказы Эдгара По для контраста, изучать современную тайскую музыки, состоящую из групп типа «PopGirls» и «Ebala». И не следить за новостями с родины, где все активизировалось, кажется, всего лишь на 50 процентов. На любимых радиостанциях не появилось ни одной новой песни, а значит, это точно мертвый сезон. Вейк ап.
Письмо из Польши
Здравствуй-здравствуй,
Пробираюсь через Польшу на родину, нет, даже так – на Родину, на любимую свою землю российскую. Устал безмерно. Надоели иностранцы, а более всего – соотечественники за границей. Встретил в Бельгии двоих – пьянствуют, живут на местное пособие, а при этом работают в местной правой газете переводчиками, где сообщают об успехах черносотенцев и прочей нечисти. Я так им и сказал – работайте в открытую, а деньги бельгийского государства отдайте тем, кто более в них нуждается. Чуть не побили, и это прямо на центральной площади Антверпена. Своих начал бояться более. Хотя ранее был спокоен, поскольку почитал фламандцев и голландских франков за самих мирных европейцев. Однако позабыл, что паспорт меняется, а на фотографии – все то же рыло неудачника, которое легко может покуситься на твою независимость.
В Германии та же история. Оказался у ворот нашего консульства, показав паспорт, прошел на территорию. Ты знаешь, где меня настигло чувство того, что я вернулся? В местном ватер-клозете – с обрывками бумаги, отсутствующим мылом и холодной водой в оба крана. У дверей сидели сплошь мои ровесники-эмигранты, которые бодро рассказывали друг другу, чьими подданными в случае чего они будут через пять лет. Собственно, пошел я туда, чтобы узнать, как можно наилегчайшим способом добраться туда, куда они уже не стремятся. Однако, похоже, русским за границей, как и любым новообразованным диаспорам, не нужны соотечественники, не желающие пускать корни в черноземную почву чужбины.
И мне кажется, что это в некотором смысле прекрасно – быть чужаком не только на иной земле, но даже на островке относительной родины, где слышна уже искаженная постоянными подделками под немецкий акцент речь, где вместо кебабов и сосисок тайком поедаются бутерброды с копченой колбасой, пускай и не выпущенной в Московии.
Да, прекрасно быть ни к кому не принадлежащим, как не страшно тебе это писать. Порой мне думается, что мы сначала крепко вяжем, приклеиваем себя к обстоятельствам, к людям, а ведь в начале нового века его представитель должен делать гигантский прыжок, а сделает он это один, без тяжестей, но и без пружин. Просто сам. Как в самой древней эпохе – нашел камень, и пошло дело. Мы надеемся на чужую помощь, а потом говорим – отстань, я сам, ну что ты лезешь. Пора бы закончить с этим лицемерием. Либо принимай, что ты вовлечен в цепочки, либо падай в невесомости и сам придумывай точки опоры.
Только вот это бесконечное падение – ведь оно вскоре начнет восприниматься, как естественное положение. Просто бесконечное падение – это и есть чувство отсутствия массы. Если нет падения, почему бы и не прожить так, пока беззвучно не стукнешься?
Хотя если ты человек, который оказался в воде, но не научился плавать, единственное, что можешь – расслабиться и плыть туда, куда ведет течение. Вот я не умею плавать, так что, думаю, нырну до дна и пойду по нему до берега пешком.