— Что за деревня?! — кричим мальчишке, сидящему возле тропинки в лес.
— Усадье! — кричит голопузый, прокаленный солнцем удильщик. — Далеко ли плывете?
— В Тарусу.
— А это где?
— По географии, поди, «двойку» имеешь?
— Я уже бросил учиться… Рыбы не надо?
Погрозив юному браконьеру пальцем и вздохнув, запускаем мотор.
Паустовский назвал Оку «самой русской» рекой. Весь путь от истока до Волги Ока проходит по серединной России. Бусинки городов на синей нитке реки — сплошь старина: Орел, Калуга, Алексин, Таруса, Кашира, Коломна, Рязань, Касимов, Муром. Река роднит города. И была когда-то главной дорогой меж ними. Спокойное ее течение, долгий путь (1500 километров) от истока до Волги, богатство рыбой, лесными промыслами на одних берегах и хлебом на степной стороне связывало селение на Оке единой судьбой. Однажды в дороге немолодой уже человек мне сказал: «Много всего повидал, видел Волгу, Енисей, Дунай и Амур, лучше нашей Оки нету». При том, что у каждого человека есть в жизни «своя» река, надо признать за Окою особую красоту, притягательность.
Где Ока начинается? Тайна зарожденья реки всегда притягательна. Несколько лет назад я ездил с внуком к истоку Оки. Что мы увидели на юге Орловской области? Заросли тальника, хранившего сырость земли, потом по зарослям уже нельзя было идти без сапог, уже поблескивала под ногами стоячая, покрытая палым листом вода. Потом все в тех же зарослях появилось теченье, едва заметное, — брошенную травинку вода потянула. А пройдя по пути небольшого ручья с километр, мы увидели уже ловивших пескарей ребятишек… Возвращаясь в Орел, мы несколько раз пересекали Оку по деревянным мостам, и река все полнела и хорошела, течение узкое, расширялось вдруг плесами.
И много раз я стоял у слиянья Оки и Волги. Две сестры объединяли силы свои на виду у громадного города, возникшего тут потому, что много всего с Оки и Волги соединялось в этой значительной точке.
Ока — река пограничная. По ней проходит черта между лесом и степью. Исстари путь к Москве и ко всему в лесных чащах Руси преграждала река, естественно, более многоводная, чем сегодня.
Переход степняков через Оку всегда означал нападенье, необходимость обороны или поиск спасения (на Мещере) в лесах. Серьезному вторженью «степи» надо было противопоставить сильную оборону. Как известить Москву, что степняки добрались к водной границе? В нынешние времена быстрых коммуникаций, возможно, не все представляют: о появленье неприятеля на Оке Москва узнавала уже через день или два. Разумеется, в Москву скакали гонцы с подробностями событий, но краткое сообщенье «Идут!» достигало Москвы очень быстро. По высоким местам на Оке стояла пограничная стража. На деревянных вышках неусыпно кто-то дежурил. Клубы пыли на степном горизонте заставляли дозорного поджечь сухую метлу или просмоленную ветошь в бочке. Сигнал замечали на вышке соседней, и так сигналили дальше.
Места сторожевых пунктов можно определить и сегодня по высоким береговым точкам. Кое-где сохранились и названья застав. Вблизи молодого городка Пущино-на-Оке я не один раз подымался на место Спас-Тишиловского городища. Это была одна из многих застав на Оке.
Летом в межень Ока и прежде местами мелела настолько, что конные и пешие реку переходили вброд. Места бродов были стратегической тайной окского пограничья. Степняки старались их выведать, посылая перед войском разведку. Рязанский князь Олег, соперничавший с Москвой, перед Куликовской битвой выдал войску Мамая окские броды.
Где-то в районе впадения в реку Лопасни находится Сенькин брод, известный по летописям. Я пытался его разыскать, но при нынешних земснарядах характер реки меняется — броды возникают и исчезают.
Но, бывает, ищешь одно, а находишь другое, не менее интересное. Лет двадцать с лишним назад туристы, ночевавшие в устье Лопасни, собирая валежник, нашли наконечник копья. Мы с другом Сергеем Кулигиным попросили находку как следует рассмотреть. «Дарим!» — сказал старший в группе.
Наконечник покрыт был шишками ржавчины, но, чуть тронутый напильником, сверкнул синевой оружейной стали. Копье было потеряно русским всадником у Оки, когда встречались отряды на пути к Куликову полю. Древко копья давным-давно сгнило, а наконечник пролежал в земле шестьсот лет. Мы подарили его музею-усадьбе «Поленово», где намерены создать нечто вроде музея Оки. (Хорошо бы!)
Помнит Ока и то, что случилось за сто пятьдесят без малого лет до Куликовской битвы. В 1237 году орды татаро-монголов, дождавшись, когда Ока покроется льдом, хлынули на русские земли. Рязань на Оке стала первой добычей захватчиков. Город отчаянно защищался, но был повержен.