— Весной она обязательно тут загнездится.
— Я тоже об этом думал. И радуюсь. Вон там специально нишу под крышей сделаю. Трясогузки любят такие щели.
Медленно, примерно со скоростью течения Дона, движется «привязанная» к канату кибитка парома. «Жигули» уезжают, уступая место грузовику с мешками картошки. Старуха, усевшись на скамейке, у поручней атакует Александра вопросами.
— Санёк, маслята несут али нет?.. А из какого леса?
Мальчишка везет на левый берег щенка. Вопросов у него нет. Глядит с завистью, как ровесник его Игорёк почти хозяйствует у мотора…
Перед отъездом с Калитвянской ямой я сбегал к пристани, где на волне покачивался паром.
— Как дела, Александр?
— Ничего, утюжим Дон помаленьку. Сегодня утром видел, как косуля переплывала реку. Представляете, почти рядом с моим «ящиком», и не боится. Вам бы тут быть с аппаратом.
И мы помахали друг другу рукой.
Короткая жизнь лососей
Когда вы покупаете соленую или мороженую кету либо горбушу, когда видите красного цвета икру, вы, возможно, не знаете, как драматична жизнь тихоокеанских лососей. Отнерестившись, они сразу же умирают. Все. Все до единого. Таков цикл их жизни. Между тем массовый ход этих рыб на нерест — одно из впечатляющих явлений природы. Увидеть его можно летом и осенью на Дальнем Востоке — в Приморье и на Камчатке — и почти везде — на Аляске. Вот аляскинский снимок. Бок о бок по маленькой речке к нерестовым местам движется нерка, самая массовая из лососевых рыб. Цвет ее — огненно-красный. Когда пролетаешь на вертолете, в мелком чистом потоке рыбу хорошо видно. Временами кажется, не рыба, а вся вода в речке красная.
Всего тихоокеанских лососей семь. Пять из них хорошо знаем: кета, горбуша, нерка, кижуч, чавыча. (На Аляске ее называют чинук — королевский лосось.)
Родятся лососи в чистых и неглубоких речонках, даже в ручьях, где спины у взрослых рыб торчат из воды. Спустя примерно год со времени, когда из красных крупных икринок вылупятся едва заметные глазу мальки, вырастают небольшие (в три четверти карандаша) серебристые рыбки. Они начинают скатываться из притоков в крупные реки и по ним уходят в соленую океанскую воду. Почти все рыбы очень чувствительны к перемене солености вод и гибнут. Но лососи так уж устроены, для них переход в соленые воды из пресных — часть жизненного цикла. Они не просто выживают в океанской воде, они процветают, нагуливая на богатой пище мощное тело, и становятся «серебряными торпедами», способными одолевать большие пространства.
Но через четыре года (у некоторых лососей — через пять) у рыб возникает неодолимая потребность покинуть соленую воду и идти нереститься в места, где они родились.
Огромными косяками, словно по расписанью — каким лососям в какие месяцы лета и осени надо заходить в устье большой реки, — они, полные икры и молоков, движутся к нерестилищам. Это движение поражает воображенье людей. Расстояние в тысячу и более километров рыбы одолевают быстро, лишь кое-где останавливаясь передохнуть. В пресной «родной» воде они перестают питаться и лишь по инерции могут схватить приманку у рыболова. Поначалу рефлекс этот еще силен, и берега, например, реки Русской на Аляске, буквально заполняют удильщики — стоят плечом к плечу. Но чем дальше вверх по течению, тем безразличней относятся рыбы к блеснам, поймать их можно только за бок — «багреньем». Но ловля эта неинтересна, да и рыба уже не та, что была неделю-другую назад, когда вышла из океана. Лососи в пути, не питаясь, расходуют лишь накопленный жир. Расход большой. Индейцы, живущие в среднем течении Юкона, спускались прежде в лодках на полторы тысячи километров вниз по реке — «поесть жирной рыбы», еще не истратившей свои силы при движении по реке. (Сейчас лососей добывают еще в океане, либо близко от устья рек.) Лососи, идущие нереститься, не просто не питаются, в их организме происходит перерождение — атрофируется пищеварительный тракт, до неузнаваемости изменяется внешность. Из веретенообразных серебристых красавцев они превращаются в монстров с горбами (горбуша), округлая пасть у них становится крючковатой, тело темнеет, на нем появляются бурые метины разложенья. Но, теряя силы, лососи не замедляют ход. Вперед! Только вперед! Надо донести икру до нужного места.
На пути лососей немало преград, например, водопады. Развивая большую скорость, рыбы взлетают в воздух и пусть не сразу, не с первой попытки, преграды одолевают. На мелких и порожистых местах лососей поджидают медведи. На Аляске есть речка Макнейл, где вода широко разливается на порогах. До сотни медведей караулят тут рыбу. Некоторым медведям (на самых выгодных местах) лососи залетают прямо в открытую пасть.