Я решил, что впредь буду гораздо осторожнее с мистером Томасом Дэрхэмом, если, конечно, нам суждено будет встретиться. Я вспомнил о памятной записке Берты. Характерно, что она успела поднять цену на сто долларов, пока разговаривала с клиентом; успела оставить клиническую запись своих мыслительных процессов на трех листах форматом тринадцать на шестнадцать; но не успела узнать у клиента телефон и даже не потрудилась навести хоть какие-нибудь справки. Получила двести долларов — и дело с концом.
Я поискал фамилию Бушнелл в телефонном справочнике, но не нашел. Тогда я позвонил в справочное бюро, но и там мне то ли не смогли, то ли не захотели помочь. Тогда я отправился в гараж и взял нашу старую служебную машину под номером два.
Служебная машина номер один была совсем новенькая, и ею пользовалась Берта, когда ездила по делам. Машина номер два была невзрачная, но выносливая старая кляча, которая стерла свои копыта, преданно служа нашему агентству. Она пробежала более ста тысяч миль, преследуя другие автомобили, выслеживала женатых мужчин, жаловавшихся своим красоткам, что жены их не понимают, износила уйму покрышек, охотясь за уликами и с трудом добывая свидетелей по делам об убийствах. Я включил мотор и прогревал двигатель до тех пор, пока не исчезли стуки и скрежет. Потом включил скорость и поехал к Клэр Бушнелл на Вероника-Вэй. Номер 1624 оказался многоквартирным домом. Я обошел весь дом, пока не наткнулся на ее имя, вырезанное из визитной карточки и вставленное в маленькую рамку как раз над кнопкой звонка.
Я позвонил.
Никакой реакции.
Было воскресенье. Возможно, она вышла погулять или просто слонялась по улицам без дела. Судя по визитной карточке, она, очевидно, была незамужем, поэтому я решил особо не церемониться. И сыграл на звонке незатейливую мелодию: один длинный звонок, два коротких, длинный, короткий, опять длинный, короткий, потом один длинный и три очень коротких звонка. И добился цели. Раздался гудок, и дверь автоматически открылась. Я взглянул на номер квартиры и вошел внутрь. Номер ее квартиры был 319.
Был прекрасный солнечный день, и мне даже захотелось бросить все и отправиться куда-нибудь подальше от города, в лес, поставить машину под деревом, лечь на траву и смотреть в небо. Внутри дома было душно и пахло затхлостью. После яркого солнечного света трудно было разглядеть предметы. В холле было довольно темно. Должно быть, владельцы квартир решили экономить электричество, чтобы помочь крупным промышленным предприятиям.
Наконец я нашел лифт, который, грохоча и повизгивая, довез меня до третьего этажа. Квартиру 319 я искал недолго.
Дверь была закрыта. Я легонько постучал. Никто не ответил. Тогда я повернул ручку и вошел.
Это была обыкновенная меблированная квартира, в таких обычно живут люди со средними доходами. Дом был старый, в его планировке видна была какая-то хаотичная непоследовательность. Я догадался, что первоначальный проект был другим, квартиры были просторнее, потом их нарезали на маленькие клетушки.
Из ванной доносился шум воды, и, когда я закрыл за собой дверь, женский голос выкрикнул:
— Просто удивительно, что ты не приехала раньше. Сегодня такой прекрасный день и…
Я сел на стул, стоявший у окна. Так как я не откликнулся, в ванной тоже замолчали, потом выключили воду, и… дверь открылась.
Клэр Бушнелл в купальном халате и в тапочках, онемев от изумления, шаркая ногами, вошла в комнату.
— Вот это да! — воскликнула она.
На столе лежала воскресная газета. Я ее уже просмотрел, особенно статью о случае в мотеле «Коузи Дэлл», но решил притвориться безразличным.
Я взял газету и сказал:
— Извините, что помешал вам принять ванну. Пожалуйста, одевайтесь. А я почитаю газету.
— Вон! — закричала она.
Я опустил газету и изобразил на лице легкое удивление.
— Что вы сказали?
— Вы слышали, что я сказала. Убирайтесь!
— Но я пришел поговорить с вами.
— Убирайтесь. Я думала, что это…
— Да? — спросил я. — Что вы думали?
— Кто вы такой?
— Разве вы не обращались в сыскное агентство с просьбой установить слежку…