— Ну и что же вам нужно?
— Я скажу об этом лично миссис Джаспер.
Она не сказала ни «извините, пожалуйста», ни «подождите минутку», ни «сейчас узнаю», ну и так далее. Она вообще ничего не сказала. А просто повернулась и не спеша пошла по коридору. Ее длинное, худое, нескладное тело раскачивалось на костлявых ногах.
Я услышал голоса. Потом женщина вернулась и остановилась на пороге.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Лэм.
— Это фамилия. А имя?
— Дональд.
— Вы представитель страховой компании?
— Нет.
— Почему же вы интересуетесь этой аварией?
— Я скажу об этом лично миссис Джаспер.
— Вы беседовали с другой стороной?
— Нет.
— Со страховой компанией?
— Я предпочел бы поделиться своей информацией с миссис Джаспер.
— А она предпочитает, чтобы вы поделились ею со мной.
— Передайте ей, что если она хочет, чтобы возмутительное решение страховой компании оставалось в силе, то тогда ладно, пусть отказывает мне в приеме. Но если она хочет восстановить справедливость, то ей лучше повидаться со мной.
— А что вам известно об этом деле?
— Многое.
Ее черные, блестящие, словно покрытые китайским лаком_, глаза, пристально смотрели из глубоких глазниц. Затем она повернулась и опять не торопясь пошла по коридору. На этот раз она отсутствовала гораздо меньше, минуты полторы.
Потом возвратилась и отперла парадную дверь.
Я вошел.
Она заперла за мной дверь.
— Куда идти? — спросил я.
— Вниз по коридору, первая дверь налево.
Я пошел по коридору, покрытому ковровой дорожкой, повернул налево и вошел в гостиную. В кресле-каталке сидела женщина. Она была красива. Волосы рыжевато-коричневого цвета, лицо почти без морщин. Взгляд быстрый, наблюдательный и умный. Если бы не чуть обвисший подбородок, она выглядела бы гораздо моложе своих лет.
— Здравствуйте, мистер Лэм, — сказала она. — Я Амелия Джаспер.
— Миссис Джаспер, — сказал я, поклонившись, — рад познакомиться с вами. И простите за вторжение в столь ранний час, да еще в воскресенье. Но, видите ли, это единственный день, когда я могу собрать материал для работы, которую я в настоящее время выполняю.
— А что это за работа, можно узнать?
— Я независимый журналист, — сказал я.
Она продолжала машинально улыбаться, но в глазах ее появилась настороженность.
— Журналист? — переспросила она холодно.
Я сказал с чувством:
— Видите ли, я пишу статьи о деятельности страховых компаний, особенно о страховании от несчастных случаев. Особую критику вызывает поощрение страховой премией за дачу ложных показаний под присягой при расследовании автомобильных аварий. Бывают случаи, когда с одной стороны есть хотя и единственный, но достойный уважения и доверия свидетель, с другой — несколько свидетелей, но откровенно лгущих по поводу случившегося. В таких случаях компания, как правило, не утруждает себя расследованиями и…
— И это вы говорите мне? — вскричала Амелия Джаспер, и глаза ее засверкали негодованием. — Никогда в жизни никто не подвергал меня такому унижению, как они… Я имею в виду эту аварию, в которую я попала, и…
— Пожалуйста, изложите только суть дела, — сказал я. — Как я понял, вы ехали одна?
— Да, — не сразу ответила она.
— А во встречной машине было три или четыре человека?
— Их было четверо, — сказала она. — Невежественные мужланы, готовые на все, даже на лжесвидетельство, лишь бы получить ничтожное вознаграждение в несколько долларов. Вы, конечно, знаете этот тип людей.
— Это случилось на перекрестке?
— Да. Я въехала на перекресток, посмотрела направо, там никого не было. Быстро посмотрела налево, предполагая, что у меня будет право на преимущественный проезд перед любым транспортом с левой стороны, затем сосредоточила все свое внимание на правостороннем движении.
— Что же произошло?
— Эти несносные типы врезались в меня. Они ехали слева и при этом так быстро, что въехали на перекресток гораздо раньше меня. Но у них хватило наглости сказать страховому агенту, что они уже стояли на перекрестке, когда увидели меня, и что я мчалась на такой бешеной скорости, что не могла остановиться и врезалась в их машину.
— А вы врезались?
— Моя машина ударила их машину, если вы это имеете в виду.
— Значит, не они врезались в вас, а вы врезались в них, не так ли?
— Но они поставили свою машину прямо перед моим носом, — сказала она.
— Теперь понимаю, почему страховая компания вынесла такое решение.