Офицер кивнул.
Селлерс опять прибавил скорость и сказал:
— Таких людей надо держать взаперти и не выпускать…
— Совершенно верно, — сказал я. — Но здесь ты уже касаешься проблемы жизни и смерти и…
Он бросил на меня косой взгляд.
— Прибереги иронию. Она еще может тебе понадобиться.
— Ладно, — сказал я, — приберегу. Вероятно, она мне понадобится.
Еще через три минуты я понял, куда он меня везет.
Я напряг все силы и приготовился к тому, что должно было случиться.
При дневном свете мотель «Коузи Дэлл» казался грязным и дешевым. Ночью красочные неоновые огни придавали определенное очарование парадному въезду. Водитель видел изгиб дороги, усыпанной белым гравием, красные и зеленые огни, аккуратные домики, расположенные ровными рядами, и у каждого домика фонарь, освещающий парадный вход.
Однако при дневном свете в глаза лезла потрескавшаяся штукатурка, заляпанная грязью. Было очевидно, что домики нуждаются в срочном ремонте.
Сержант Селлерс подкатил к конторе.
— Пошли, Лэм, — пригласил он.
Я последовал за ним в контору. За столом сидела та же женщина.
— Видели его раньше? — спросил Селлерс.
Я встретился с ней глазами.
— Да, это тот самый, — сказала она.
— Какой?
— Ну, тот самый, о котором я вам говорила, тот самый, который приехал сюда в машине Фултона, тот самый, который написал «Доувер Фултон, 6285, Ориндж-авеню, Сан-Роублз» собственной рукой.
— Что вы можете сказать о девушке, с которой он приехал?
Она шмыгнула носом и сказала:
— Какая-то маленькая шлюшка. И знаете, что я вам скажу: этот парень, он совсем еще зеленый… Представляете, пришел сюда и говорит, что его девицу тошнит и ей нужен туалет. Надо же, придумал предлог! Я ему сказала, что у нас нет никаких уборных, а есть коттеджи с ванными комнатами и туалетами, и предложила снять один домик. И что вы думаете он сказал?
Сержант Селлерс внимательно меня разглядывал.
— Ну и что же он сказал, черт возьми?
— Он сказал, что ему придется пойти и спросить у нее.
Селлерс ухмыльнулся.
— Я даже не хотела ему сдавать, — сказала она. — Такие люди, как он, и создают нашей гостинице дурную славу. Теперь я жалею, что не выполнила своего намерения и не выгнала его. Парочка любителей — вот кто они такие. В конце концов, здесь не детский сад.
— Он не ребенок, — сказал Селлерс.
— Да, но ведет себя как ребенок.
— Ну а что насчет этой крошки, что была с ним?
— Я ее не рассмотрела, — сказала женщина и добавила устало: — Я на таких вообще никогда не смотрю. Некоторые хамят ужасно, но любители, те по большей части стараются не попадаться на глаза, сидят в машине и прикидываются безразличными. Меня тошнит от них!
— Продолжайте, — сказал Селлерс. — Вы ведь видели ее, пусть мельком, но все же видели. Она была рыжеволосая с…
— Нет, она была маленькая блондинка. Больше я ничего не разглядела. Я уже рассказала полиции о ней все, что знала.
— А что произошло потом?
— Этот человек, — сказала она, — сделал запись в журнале, и я их проводила к домику. Потом получила деньги и вернулась сюда. У меня оставалось еще три свободных домика, и я сдала их в течение полутора часов. Потом те, что сняли последний домик, пожаловались, что у их соседей очень громко орет радио, и я…
— Вы слышали выстрелы?
— Я подумала, что это грузовик «стреляет». Я понятия не имела…
— Сколько было выстрелов? Три?
— Три.
— Вы услышали выстрелы после того, как эти люди сняли домик?
— Да.
— Через сколько минут?
— Ну, этого я не могу точно сказать. Может быть, через пятнадцать, а возможно, и через десять.
— А может быть, и дольше?
— Я же вам сказала, может быть. Но точно сказать не могу. Я такие вещи специально не запоминаю. Если бы я заранее знала, что будут стрелять, то я бы, конечно, засекла время. И если бы я знала, что этот человек доставит мне столько неприятностей, я бы ни за что не сдала ему домик. Я не ясновидящая.
— Да, да, конечно, — согласился Селлерс. — А что произошло потом?
— Последний домик я сдала около одиннадцати ночи. Он двойной, комнаты в нем смежные, и, конечно, такая планировка никому не нравится. Примерно в это время появилась компания из четырех человек. Эти четверо… Они сами захотели снять этот домик. Когда я их провожала, я заметила, что в соседнем домике горит свет, и услышала, что играет радио.
— А до этого жалоб не поступало?
— Нет. Домики расположены довольно далеко друг от друга, так что ни услышать, ни увидеть ничего нельзя. Вот только этот двойной находится рядом, поэтому все так хорошо и слышно. Эти четверо сказали, что очень устали и лягут спать. И я пообещала им, что заставлю соседей уменьшить звук.