— Черт бы вас побрал! — сказал Селлерс. — Вы приехали сюда, потому что у вас было предчувствие! Вы сами признали, что подозревали Доувера Фултона. Вы начали за ним следить и обнаружили, что он не один. С ним была ваша жена. Вы последовали за ними в мотель. Потом вы ворвались в комнату, учинили скандал, сказали, что все, баста, с вас хватит, пусть теперь Фултон забирает ее себе, она вам больше не нужна… И крадучись вышли. Вашей жене вообще-то Фултон был безразличен. Ей просто хотелось пофлиртовать с кем-нибудь. А любила она только вас. Ну а немного разнообразия… Итак, она отправилась отдыхать и захотела немного поразвлечься. Она…
Карлтон вскочил на ноги.
— Замолчите! — закричал он. — Я не посмотрю, что вы полицейский! Я разобью этот стакан о вашу голову!
— Попробуй. И я из тебя лепешку сделаю. Пройдусь по тебе, как паровой каток, — пригрозил Селлерс.
Карлтон приутих.
— Думайте, что говорите! — сказал он. — Я вам не позволю говорить в таком тоне о моей малышке.
— Все равно, Карлтон, — сказал Селлерс примирительно. — Вы там были. Разумеется, вы там были.
Карлтон опять взбеленился:
— Черт бы вас побрал, сержант! Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Если бы я был там и застал ее с этим сукиным сыном, я бы его убил…
— А потом убили свою жену, — вставил Селлерс.
В глазах Карлтона заблестели" слезы.
— Только не малышку, — сказал он. — Я бы ее побил. Может быть, даже ногами. Поставил бы ей фонарь под глазом, а потом сказал бы: «Одевайся и поедем домой, шлюха!» А дома бы я б ее любил. Я всегда ее буду любить… А ты попридержи свой грязный язык, легавый!
— Да ты пьян!
— Ну да, я пьян. Ну и что?
Селлерс встал и подошел к Карлтону вплотную. Рядом с ним Карлтон казался совсем худеньким и хрупким.
— Не зарывайся! — сказал Селлерс. — Я тебе так могу врезать, что ты переломишься. Я тебя так могу встряхнуть, что у тебя зубы посыпятся. Я знаю, как ты себя чувствуешь, и делаю на это скидку. Но ты не напирай! Не испытывай мое терпение.
— Он знает, как я себя чувствую! — сказал Карлтон язвительно.
— Я хочу выяснить только одну деталь, — сказал Селлерс. — Вы нанимали этого человека?
— Нет.
— Вы когда-нибудь разговаривали с ним?
— Я его никогда в жизни не видел.
Селлерс допил свой бурбон, поставил пустой стакан на стол и сказал:
— Пойдем, Лэм.
— Пожалуйста, останьтесь, поговорите со мной, — сказал Карлтон, обращаясь ко мне. — Я так одинок. Не уходите.
В глазах Селлерса мгновенно вспыхнуло подозрение.
— Не надо, Карлтон. Этот человек пытается выяснить, кто меня нанял. Если ему покажется, что вы хотите остаться со мной наедине, он зачислит вас первым в список кандидатов.
— Нанял вас для чего? — спросил Карлтон.
— Для того, что хочет выяснить Селлерс.
Карлтон отступил на шаг, прищурил глаза, пытаясь сфокусировать зрение.
— Послушайте, — сказал он, — может быть, я просто хочу побеседовать с вами.
Я подошел к двери, открыл ее и вышел в холл.
— Ну и ладно, — крикнул нам вслед Карлтон, — идите к черту! Мне на вас наплевать!
Следом за мной неуклюжей походкой вышел Селлерс и захлопнул за собой дверь.
— У тебя дрожит подбородок, Фрэнк, — сказал я. — Разве можно так проводить воскресенье! Оставался бы дома, комиксы почитывал.
— Воскресенье еще не кончилось, — сказал Селлерс угрюмо. — Я еще не все сделал, что наметил.
— Что же это?
— Узнаешь.
Мы спустились в холл.
Селлерс подозвал полицейского в штатском и сказал:
— На этом поставим точку. Он спекся и пусть катится на все четыре стороны. В таком состоянии от него все равно никакой пользы.
Полицейский кивнул.
— Когда можно оставить пост? — спросил он.
— Сейчас, — сказал Селлерс. — Только не забудьте написать докладную. Вы свободны.
Полицейский заулыбался:
— Какая удача! Ведь я пообещал жене, что отвезу ее с ребенком на пляж и… обманул. Вместо пляжа пришлось подпирать стены.
— Ладно, вы свободны, — сказал Селлерс и направился к полицейской машине. Я последовал за ним.
На этот раз мы поехали на автостоянку.
Селлерс спросил у дежурного:
— Доувер Фултон арендует у вас место, не так ли?
— Да. Это так.
— Вы видели его машину вчера вечером?
— Нет. Я ее видел днем. Какая ужасная история! Я даже представить такого не мог!